лишь предостережением вам, Ваше Высочество. От излишне резких и необдуманных действий. Иначе не объяснить, разве что…
– Что?
– Нет, пустое… мне не в силах угадать мысль гения, каковым несомненно ваш батюшка является. Может быть, просто пожалел?
Бывший наследник престола зябко поежился. Это что, смерть взмахнула своей косой и остановила ее? Или мрачное орудие пролетело над головой, лишь слегка затронув и обдав могильным холодом? Слепец! Нет, это он сам слепец и безумец, если умудрился проглядеть такое. А все бабка Екатерина… старая блудливая сучка… Сама померла и еще внуков решила на тот свет прихватить? Ее выкормыши все и затеяли…
– Продолжайте, Александр Андреевич. Извините, задумался. Вы можете предположить нашу дальнейшую участь?
– А что в ней неясного? Выжившим – слава, погибшим – прощение. Погибшим в бою, разумеется, а не как нынешний бумагомарака.
– Кто?
– Вам не докладывали? Ах да, о чем это я… Нынче ночью повесился известный сочинитель Радищев. И представьте себе, Ваше Высочество, жердь, к которой был привязан шнурок, оказалась осиновой. Воистину кесарю – кесарево, а Иудушке – иудино.
– Не любите сочинителей?
– Ну почему же? И самого порой на вирши тянет, не без греха, однако. Но не его ли трудами, грязным пасквилем, оплаченным из известно чьего кошелька, оказались смущены многие юные умы, в сей колонне пребывающие? Верно говорю – накипь уходит.
– Вы жестоки, Александр Андреевич.
– Рационален, Ваше Высочество, не более того. Нас ждут впереди сражения, и я не хотел бы иметь за спиною подобных… подобных… Да, подобных! Умереть не боюсь, но от руки подлеца было бы обидно. Но, слава Господу, – Тучков перекрестился, и Александр последовал его примеру. – Слава Господу, государь побеспокоился об этом. И еще, эти вот шнурки… Согласитесь, что господам вольтерьянцам и вольнодумцам трудно будет объявить самоубийц павшими в борьбе с ненавистной им тиранией. Нет, Ваше Высочество, план императора настолько безупречен, что поневоле склоняешь голову перед его величием.
Бывший полковник замолчал, предавшись ожесточенному почесыванию, и командир невольно поддался подобной заразительной слабости – все же ночевки в деревнях и на мызах не могли пройти бесследно.
– Ничего, – успокоил Тучков, заметив движения прапорщика. – Придет и в сии места цивилизованность. А в Ревеле бани есть?
– Должны быть.
– Потерпим еще два перехода, Ваше Высочество?
– Потерпим, Александр Андреевич, pourquoi бы не чаво?
– Простите?
– Чаво, говорю…
И оба рассмеялись удачной шутке.
Глава 6
– И позвольте поинтересоваться, граф, каким образом предполагается удовлетворять потребность армии при этакой скорострельности? Ведь, ежели судить по представленным образцам, обыкновенный солдат сможет сделать в минуту не менее десяти выстрелов!
– Больше,