бы не этот новый порядок, Алексей не стал бы и связываться с делом, которое им предложили. На предыдущих шести этапах он еще мог тешить себя надеждой, что преступление не связано с кровью, однако теперь даже такой иллюзии не было. Если бы он сам искал уголовное дело, он бы нечто подобное не выбрал.
Но его попросили, и это было очень странно. Дела со стороны в проект раньше приходили, однако лишь от инвесторов или бывших участников. Здесь же к нему обратились… из психиатрической лечебницы.
– Честно говоря, я не знаю, стоит ли браться за это, делать расследованием седьмого этапа, – признал Тронов. – Поэтому мне и нужно ваше мнение. С одной стороны, дело интересное, с другой… Я не уверен, что это тот масштаб, который мы можем потянуть.
– Давай уже по существу! – поторопила Арина. – Что за дело?
Арина Вержинина вступила в проект последней, на место погибшего инвестора. Тронов предполагал, что для нее это некая блажь, каприз, которым она насладится, а потом ей станет скучно. Однако Арина отнеслась к делу очень серьезно, именно на ней сейчас лежала ответственность за документальную часть проекта.
К тому же, Тронов не мог точно сказать, какие отношения сейчас между ними. То, что он психолог, не помогало: чужая душа – потемки, но своя собственная иногда еще темнее. Они встречались часто, уже не только из-за проекта, и он хотел этих встреч. Впрочем, делать какие-то выводы Алексей не спешил.
Ему так долго казалось, что его умершая жена – последняя женщина в его жизни, что с появлением Арины все стало слишком запутанным.
Но сейчас ему нужно было думать не об этом, а о расследовании.
Он открыл на планшете карту и приблизил необходимый участок. Перед ними появились зеленые пятна леса и болот с отмеченной на них точкой жилого пункта.
– Это не в России, – заметил Александр Армейцев.
Он на данный момент был единственным инвестором, который прошел с Троновым практически весь путь – по крайней мере, от третьего этапа и далее. Такое постоянство поражало. Люди, которых Алексей считал друзьями, отступали. Армейцев же не шел на эмоциональное сближение, сохранял дистанцию, но участвовал в проекте исправно.
Сначала это беспокоило Тронова, однако постепенно он смирился. У Армейцева был не тот характер и склад ума, чтобы плести интриги, как это делал Игнат Костор. Он жил бизнесом и следовал собственному кодексу чести. Алексею этого было достаточно.
– Это действительно не в России, – подтвердил психолог. – Мы с вами сейчас наблюдаем границу Белоруссии. В прошлом – территорию СССР.
– Это важно?
– В некотором смысле, вскоре вы поймете, почему. Место, которое нас интересует, в советское время было колхозом «Заря».
– Оригинально, – хмыкнула Арина.
– Как есть. В определенный период колхоз, пусть и небольшой, процветал. Однако в годы развала Союза и формирования новых государств он был заброшен, как и многие предприятия того региона. Началась миграция людей в города, изменение экономики, что и сгубило небольшую организацию.