на киль, конечно, но все-таки прочно посадил – своим ходом не одернуться, нужна была помощь. Суханов как раз на месте находился и двинулся на подмогу.
Близко подойти к засевшему судну никак не удавалось – было слишком мелко. Спасатель хоть и невелик, но тяжел, мощь имеет большую, ход хороший, в воде сидит глубоко. Подгребли к бедолаге кормою как можно ближе, затихли малость, чтобы отдышаться, понять, что к чему и как судно можно будет на глубокую воду вывести. Тут надо не семь, а семьдесят раз отмерить, прежде чем взяться за ножницы. Начал оглядываться капитан Суханов и с большим удивлением отметил, что в глубине наволока стоят два ярких, блестких от свежей краски сборных домика – исследователи морских берегов обосновались, оказывается, на наволоке, поставили жилье, берег обиходили, мачту в камни врыли, к ней приладили полосатый длинный чулок, чтоб знать, откуда и куда дует ветер. В общем, возник поселок, который ни на одной карте не был помечен. Суханов поморщился, приказал вахтенному штурману нанести домики на карту.
– Так они ж временные, Ксан Ксаныч, – попробовал было возразить лентяй-штурман, – сегодня есть, завтра не будет.
– Спасатель – не торговое судно, штурман. Торговый пароход на полгода в Африканских морях скроется и ему наплевать на береговые изменения, а мы даже ворону, которая из-за собственного растяпства в песке лапами увязла, и ту обязаны на карту наносить. Ясно?
Вахтенный штурман состроил кислую мину и взялся за карандаш, Суханов кислую мину засек и подумал, что от такого штурмана надо будет освобождаться.
Кинули первую ракету на застрявшее судно. Ракетами они называли линеметы – на бедствующий пароход надо обязательно подать тонкую капроновую бечевку – линь, чтобы за линь зацепить трос и протянуть его к бедолагам, а потом уже тросом выводить их на воду. Ракета прошла между двумя мачтами, стукнулась о камень, оторвалась от линя и с тяжелым пугающим свистом пронеслась над домиками-времянками. Оттуда послышался грозный женский крик:
– Вы что из «катюш» садите? Прекратите сейчас же!
Суханов усмехнулся – шутка насчет «катюш» ему понравилась, с таким юмором люди и в тяжелый мороз без теплой одежды не пропадают, и он решил линемет отныне звать «катюшей», – сделал выговор боцману, стоявшему за линеметом.
Въехавший в наволок сухогруз к этому времени уже совсем обсох, вокруг него ходили люди в сапогах, переговаривались – начался сильный отлив, и все спасательные операции, пока отлив не кончится, проводить было бесполезно. Оставалось одно – ждать. Ждать, пока не подойдет вода прилива.
Тут среди плечистых дядьков появилась маленькая ладная женщина в красном плаще, бойкая, голосистая, проворная. Была она зеленоглаза – такие лешачьи ясные глаза может иметь только лесная жительница, и оказалось, точно: Ирина родилась на Валдае, жила среди вековых сосен, ловила рыбу в прозрачной зеленой воде, в Питере окончила институт и получила назначение сюда, на север, – нос был обметан аккуратными