сам запах из тарелки был неприятен, и никакое чувство голода не могло перебороть отвращение к тюремной еде. А вот воду Александр выпил, хотя она и имела явный привкус застоялости. Но вода
не еда, без неё уж точно обойтись никак нельзя. И он был благодарен своим заточителям хотя бы за это.
Время шло, а ничего в положении нашего героя не менялось. Болели руки и ноги, и саднила спина, но он так и не решился перейти на соломенную подстилку, экспериментируя с позами для сидения и лежания на каменном полу. А голова была занята только одной мыслью: почему он здесь и как долго его ещё тут продержат? Но если с первой частью вопроса более-менее что-то ещё было понятно (скорей всего он нарвался на какого-то местного богатея или вельможу), то вот по поводу того, сколько ему ещё предстоит за это отсидеть, было совсем непонятно. Неужто пятнадцать суток! – мысль была настолько глупа и несвоевременна, что Александр поневоле усмехнулся. Когда ему приносили тюремную пайку (а было это достаточно давно по времени), ему как-то не пришло в голову осведомиться у тюремщиков по поводу своего срока и об этом теперь приходилось только горевать. Хотя и далеко не факт, что его любопытство было бы удовлетворено. Местный язык он почти не знал, говорил на нём очень плохо и понимал разве что через слово. Но попытка – не пытка. Александр твёрдо для себя решил, что как только кто-то из тюремщиков зайдёт к нему, он любыми возможными способами попытается выяснить всё о своём нынешнем положении. Они обязаны сказать ему, ведь он заключён под стражу!
Подумав об этом, наш герой усмехнулся ещё раз. Но теперь он смеялся над собственной наивностью. Надо же – обязаны! Да даже в мире, откуда он сам, далеко не всё так просто и гладко в этих вопросах!
Однако времени, прежде чем ему довелось прояснить своё положение, прошло ещё довольно много. С тех пор, как его увели под конвоем с площади, минуло никак не меньше суток, но ему казалось, что и больше. Когда находишься в постоянной темноте, счёт времени сам по себе теряется.
Из очередного непродолжительного впадения в состояние забытья его вывел долгожданный лязг запоров, и дверь в камеру отворилась, впустив внутрь поток серого света и двух охранников. Вопреки ожиданию, эти двое не принесли с собой очередную порцию еды и питья, а велели Александру подняться и идти с ними.
Его вывели на улицу, где наш герой был моментально ослеплён солнечным светом и потому не сразу смог прояснить, что к чему. И только знакомый голос, вступивший в переговоры с охранниками, внёс некоторую ясность. Да, это был Джуниф! И трактирщик явился, чтобы выкупить узника. Это Алет сумел выяснить из обрывка разговоров, что вёл толстяк с его конвоирами. Итогом переговоров стало то, что горсть монет перекочевала в руки одного из охранников, а Александра грубо подтолкнули в спину: топай, мол!
– Пошли со мной – сказал Джуниф, весь вид которого говорил о том, что он не очень доволен результатами торга и Александр с какой-то обречённостью