у Зарембо, надо сказать, была довольно-таки примечательной. Родился он в цыганском таборе, там же прожил до семи лет. Табор был самым обыкновенным. Мужчины жили случайными заработками, женщины и дети попрошайничали и приторговывали скверными наркотиками из Средней Азии. На этом и погорели, в результате чего табор загремел за решетку фактически в полном составе. Зарембо, однако, попал в детский дом, и это кардинально изменило его дальнейшую судьбу. Маленький шустрый цыганенок, как оказалось, имел характер настоящего звереныша. Это помогло ему защититься от сверстников и даже старших по возрасту ребят. А еще – у него был полный порядок с мозгами. К четвертому классу цыганенок стал чуть ли не лучшим учеником в детдоме. Вместе с тем он остался зверенышем, который мог, при необходимости, грызть своих противников зубами. Именно поэтому решили от него избавиться. Степу Зарембо отправили в суворовское училище. Там он показал себя исключительно с лучшей стороны. Шли годы, и Зарембо понимал все яснее, что нашел свое призвание. Не обязательно это должна быть армия, но в любом случае – служба. Служба той стране, которую он неожиданно обрел как родину.
После училища ему открыла двери Академия МВД. Зарембо закончил ее в восемьдесят пятом году и получил направление на работу в КГБ. Дальше было много всего, о чем можно рассказывать бесконечно. Но в конце концов сорокадвухлетний полковник Зарембо получил внеочередные генеральские погоны и предложение возглавить Осо-бую Группу.
Я постучался в дверь кабинета и, не дожидаясь ответа, переступил порог. Зарембо поднялся из-за стола, выходя мне навстречу.
– Привет, Серега! – сказал он.
– Привет! – ответил я.
Здесь, в Особой Группе, народ привык обходиться без лишнего подчеркивания своего служебного положения. Нас было слишком мало для этого.
– Присядь. Я тебя позвал, чтобы обмозговать одно интересное дельце. Мне его вчера вечером подкинули в разработку. Я долго пытался понять, а с чего бы вдруг. Потому что с виду – ну никак не наш профиль. Веришь или нет, полночи над ним просидел, банку кофе выдул. До сих пор руки трясутся.
– Что за дело такое? – удивился я.
– Интересное, я же говорю. На, ознакомься! – Зарембо протянул мне тонкую папку. – Тут пока что самое общее. Наверху сказали, что если дело все-таки по нашей части, то они отправят нам все остальное.
– Маразм какой-то, – ответил я, непроизвольно кривя губы. – Ведь именно детали обычно и помогают разобраться, что и как.
– Я это понимаю, ты понимаешь. А те, кто дело прислали, – не особенно. Но давай-ка ты пока почитай вот эти бумажки и скажи мне, что ты о них думаешь. Я запрошу у них дополнительные материалы, если ты решишь, что это не помешает. У тебя опыт работы «в поле» большой, так что принюхайся, ладно?
– Да ладно, как скажешь!
– Ну, значит, иди и работай.
Я забрал папку, вернулся в свой кабинет, включил чайник и засыпал в большую фарфоровую чашку три чайные ложечки заварки. Люблю крепкий чай и ничего не могу с собой