Святой Шарбель. Новый взгляд. Таисия Адамова

Я ведь был один в семье, и, стоило мне погибнуть или, как многие мои боевые товарищи, стать инвалидом, мать осталась бы совсем одна. Кстати, она-то как раз воспитывалась бабушкой, у которой были еще сильны, как тогда называли, «религиозные пережитки», и в тайне от отца рассказывала мне кое-что про Христа и святых.

      В Афганистане я отслужил год. Не знаю, сколько «душманов» погибло от моих пуль, но, думаю, что друзей-десантников полегло не меньше. Из тех, с которыми я начинал службу, остался только один, старший сержант Костя Дягилев, мой самый близкий в Афгане друг. Он прослужил на полгода больше и уже собирался на «дембель». Остальные или улетели на Родину в цинковых гробах, или стали калеками, лишенными рук, ног, вынужденными до конца жизни прозябать на мизерную пенсию.

      Буквально за пару дней до того, как «серебристый самолет» должен был доставить Костю в Тузель, на один из перевалочных пунктов ТуркВО, откуда он улетел бы к себе в Рязань, наш взвод получил задание прочесать какой-то афганский кишлак. Мы знали, что «духов» там нет – у солдат тоже были свои каналы добычи информации, – и поэтому шли «на расслабоне», без особого опасения, что придется вступить в бой. Но кто знает, что нас ждет в самом ближайшем будущем?

      Пятеро «душманов» пришли в село на рассвете, и человек, который, не безвозмездно, конечно, оказывал нам услуги, не успел нас предупредить. Стрельба началась внезапно. Потом из-за длинного глинобитного дувала вылетела граната и разорвалась перед идущим впереди всех командиром – лейтенантом Алябьевым. Он и несколько наших парней погибли на месте. Мы же, те, кто остался, стали выполнять ту работу, к которой привыкли,