запоганил священный стилет!…
– Вот возьми, Акапист! – поднялась с кровати и протянула ему Баба-Яга огромный мятый и грязный носовой платок. – Вытри эту дрянь!
– Спасибо, Белиля! – поблагодарил Акапист, взял платок и аккуратно протер лезвие стилета.
– На! – он протянул ей платок обратно.
– Спасибо, батюшка Акапист! – бабка торопливо схватила платок и спрятала под цветастой подушкой. – Это тоже платок для меня святой – мне его тетка подарила на пятьсот лет! Какой был тогда праздник, ах – какой славный праздник получился в нашем Лесу! Таких праздников никогда больше не будет в жизни моей, никогда!… – старуха прочувствованно всхлипнула, снова достала из под подушки священный платок и промокнула им повлажневшие глаза.
А Акапист, между тем, быстренько и незаметно осмотрел всю комнату и остальных ее обитателей, спавших на ветхих от времени деревянных кроватях глубоким нездоровым сном, внешне ничем не отличавшимся от смерти.
– Так! – веско сказал Акапист, видимо, сумев прийти к какому-то определенному выводу относительно истинного положения вещей в Подлой Корчме. – Илья – иди, садись за стол и сиди, никуда не отходя – будешь всех здесь охранять!…
– А ты куда?!?!?! – в один голос испуганно воскликнули Баба-Яга и Снегурочка.
– В «нужник» – успокойтесь! Буду недолго, все! – он поднялся и, выставив посох перед собой набалдашником вперед, пошел к двери.
Вроде, как протрезвевший Илья, осторожно, проверяя прочность, присел на краешек одного из стульев, а булаву положил перед собою на стол. Перед самой дверью Дед Мороз остановился, развернулся и, бросив странный задумчиво-печальный взгляд на Внучку хотел сказать что-то особенное и задушевное, но сказал лишь:
– Ну, пока! Держите выше голову – я скоро вернусь! – он развернулся и решительно зашагал к двери, провожаемый по-прежнему растерянными и вопросительными взглядами внучки и, потерявшей почти всю свою магическую и физическую силу, Бабы-Яги. Лишь один Илья устремил остановившийся взгляд в пространство, и, если быть более точным – в узкое и темное пространство правого сапога, где была спрятана заветная баклага, на дне которой еще плескался небольшой запас огненно-крепкой сикеры, способной воспламенить кровь самого хладнокровного человека и моментально сжечь нервы наиболее уравновешенному. Когда входная дверь закрылась за Дедом Морозом, Илья мучился в борьбе с Огненным Змием не дольше минуты. Воровато оглядевшись по сторонам, убийца грозного Калина-царя фальшивым панибратским тоном сказал:
– Ну что, бабоньки – скучать не будем?! – и ловким эффектным движением фокусника выдернул из загашника широкого голенища богатырского сапога плоскую серебряную баклажку, на две трети наполненную обжигающей сикерой, высоко подняв драгоценный сосуд над кудрявой окровавленной головой. Он успел лишь отвинтить пробку и поднести