это делать именно у евреев. Вообще (помните, как он их топил?), к евреям Рабин не был равнодушен.
Механизм отъема был гениален. В помещении Сохнута или израильского посольства в России или Украине (от туда шел главный поток репатриантов) сидел представитель фирмы, за скромную плату обещавший безопасное переправление денег в Израиль. Все. В Израиль деньги, конечно, попали, но репатриантам сказали, что фирма обанкротилась.
Должен похвастать, то, что это афера, лично я понял сразу. Мало того, тем, кто уже воспользовался услугой этой фирмы, я рекомендовал о деньгах забыть. Нет, им было мало. Они заплатили (идиоты) еще по сорок долларов фирме, которая обещала заняться возвращением денег, но тоже обанкротилась.
Когда регулярно обманутые стали рвать на себе волосы (поскольку, для того чтоб рвать на себе одежду, ее надо, как минимум, иметь) за дело взялись русскоязычные члены Кнессета и некоторой части обманутых (тем, у кого деньги принимал непосредственно сохнут) вернули по 80% их денег, но долги в которые они попали, занимаясь возвращением денег, были уже значительней возвращаемых сумм.
И так (если считать – измерять, ценой часа минимальной зарплаты) цена реального квадратного метра жилья в Израиле (в нереальные метры израильтянину муниципалитет может внести место, где то запарковал автомобиль) превосходила в десятки раз цену аналогичного метра – в США и Англии, а иногда и в сотни раз – в Испании, например.
Старая, ветхая квартира внутренней площадью шестьдесят квадратных метров, в районе типа Гарлема, в 1995 – 96 годах, стоила в Израиле сто тридцать четыре минимальные месячные зарплаты.
Такая цена явилась следствием целенаправленной деятельности земельного фонда (контролируемого партией АВОДА), политики ссуд, налогов организованной банками с проаводинским руководством и правительственной агитации того, что квартиры в Израиле не дешевеют, а постоянно дорожают, что было очевидным (но не для новых граждан) враньем. Кроме того, создавались мошеннические товарищества по постройке жилья, дискредитирующие реальные товарищества решившие, как-то обойти государственную политику по экономическому утоплению новых репатриантов.
Ясно, что человек, получающий эту минимальную зарплату на семью из четырех человек, эту квартиру купить даже теоретически не в состоянии.
Но задача Рабина очередное утопление. Вместо пушек теперь банки находящиеся под государственным контролем.
Съем жилья был дорог до невыносимости. Трех комнатная квартира (кухня, салон, совмещенный санузел, две спальни) на съем, в местах, где есть работа, стоила до девяноста пяти процентов минимальной зарплаты. Если прибавить к этому муниципальные налоги, то ее цена доходила до полутора минимальных зарплат. При этом государством и гистадрутом (координатором дискриминации рабочих и служащих) велась постоянная работа, чтоб ни кто из репатриантов (особенно не купивших квартиру) больше минимальной зарплаты