«защита» не для тех,
Кто трудится, потеет!
Так было и так есть
В истории времен,
Народу труд, а слава честь —
Всем тем, кто ни при чем!
Стихи в книге
«Косят зайцы траву, трын траву на поляне»
* * *
Земля, природа, и на ней
В единстве целом все живет,
Как людей, так и зверей
Она содержит, бережет!
Задача наша не губить
Природой созданное все,
Беречь, умножить, сохранить
Ее живое существо!
Мир сказок нам поможет в этом,
Дела земные отразить,
Мир, отраженный поэтом
Удастся легче сохранить!
* * *
Судьбы сложны у зверей,
Они противоречивы,
Так же, как и у людей
Порой неразрешимы!
О, зайцы, нежное существо
Вас всегда кто-то обижает,
Но знаю, уж очень непросто
Уйти, и лес вас охраняет!
О, зайка, наш герой
Ты из многих событий
Не обходил стороной
И не искал укрытий!
* * *
В лесу волки взяли власть,
Выгнали прочь шакалов,
Но у них все та же страсть,
Ловить и есть болванов!
Застолья, балы и пиры
Весь лес заполонили,
Зверям дополнилось беды,
Их жарили, варили!
Веселья заглушали стон
И плач несчастного зверья,
Зверь не пляшешь, пошел же вон,
Все равно я съем тебя!
* * *
Они любовью заразились
и наконец-то поженились.
Но радость долго не была,
прибежала бывшая лиса-жена.
Из леса дальнего вернулась,
всех родственников собрала
и мертвой схваткой в бой пошла.
Трясла все грязное белье,
кричала все это мое,
а разлучнице Лисе-Виталине
кричала: все ты захватила,
а «любимого» муженька,
ты травила наверняка.
Уходи прочь ты отсюда,
иначе случится беда
мы потеряем «Джарика».
Хвостом мотнула «Виталинка»,
ну что ж, свое я все взяла,
порхнула словно та перинка,
наметив нового лиса.
Тот лис был молод и красив,
и «Виталинку» пригласив,
стал ублажать и угощать.
Когда с небес на землю слез,
наш лис-лавилас увидел лес,
а в нем молоденьки лисицы,
дают ему воды напиться.
Воды, успев лишь он глотнуть,
как новая лиса легла на грудь.
О горе, наша «Виталина»
оказалась не любима,
и с горя лишь мотнув хвостом,
она вернулась в старый дом.
Но ей к лису прикрыла путь жена,
Мол, ему ты «Виталинка» не нужна.
Иди подальше от нас прочь,
ведь скоро наступает ночь,
и чтоб не будоражить лисью кровь,
закрыла двери