его больше беспокоили настоящее и будущее. Пламенно и непреклонно он проповедовал слово Божье в условиях социальной борьбы. Кафедра стала для него трибуной. Пирпонт говорил: «Столь многие, даже из духовного сословия, живут ради плоти, заботясь только о плоти, и лишь сравнительно немногие живут духовно, заботясь о духовном… Осмелимся ли мы честно признать, сколь много мы служим Богу, а сколь – мамоне?»
В своей проповеди о воображаемой дискуссии между новообращенными и апостолом, который возражал против сжигания ефесянских книг, Джон Пирпонт категорически отвергал идею о том, что права собственности находятся выше самой жизни и прогресса: «Формы этого мира ушли в небытие, а с ними должны уйти и занятия, которые зависят от этих форм… Все те, кто в какое-то время был связан с существующим положением вещей, когда этот порядок меняется к лучшему, должны уступать место тем, кто несет это улучшение, либо сами должны поддержать то, что есть лучшее… Смогла бы даже хваленая римская правота прислушаться к требованиям друидского священника не вмешиваться в его дела?.. Когда торговцы всей земли будут рыдать, потому что больше никто не покупает произведенные их рабами товары, что произойдет с теми, кто в настоящее время так затейливо сплетает поводок для раба?.. Пусть также и ремесленники трясутся за свое ремесло, когда низвергаются боги, которым их ремесло призвано служить!.. Жизнь человека, его обязанности и его испытания постоянно изменяются вместе с условиями человеческой жизни. Но при этом моральные принципы правления Бога и правила, по которым измеряется наш долг, остаются такими же неизменными, как и сам Господь».
Социальное кредо в этих библейских образах просто и прямолинейно: вы не можете замкнуться в своем бизнесе, если он служит человечеству.
Одна из реформ, на которых настаивал Дж. Пирпонт, сводилась к отмене тюремного заключения за долги. Этот жестокий закон висел дамокловым мечом над бедняками. Профсоюзные организации осуждали его «как закон, который приравнивает бедность к преступлению» и как «отголосок феодальной системы». Ежегодно в Соединенных Штатах за долги попадали в тюрьму в среднем семьдесят пять тысяч человек, в одном только Бостоне – тысяча четыреста. Половина этих тюремных сроков давалась за долги менее чем в двадцать долларов. В Бостоне слепой человек, содержавший семью, попал в тюрьму за долг в шесть долларов, в Сейлеме ветеран Банкер-Хилла – всего за несколько долларов, а одна вдова в Провиденсе – за шестьдесят восемь центов. Ее посадил в тюрьму человек, при спасении собственности которого на пожаре ее муж лишился жизни. Непорядочность этого закона возмущала Пирпонта, и его осуждающие выступления были частыми и яростными.
Другая проблема была связана с воздержанием. Подход Пирпонта был скорее общественным, чем личным, а его обличения направлены главным образом против использования спиртных напитков в целях бизнеса. Он настаивал на воздержании, а не на запрете. Вино стояло и на его столе.