и даже большой кафедральный собор на Площади фонтанов, проповедующие смутную концепцию галатианской божественности, скорее являлись общественными центрами, чем могущественными столпами религии.
– Я приехал в Галатию со своей семьей – в юном возрасте, можно сказать. Мне не доводилось раньше встречаться с чарами. Но однажды я шел по пеллианскому кварталу и увидел женщину, продававшую свои товары. Так получилось, что я как раз начал изучать древний пеллианский язык и нашел среди манускриптов теоретический трактат по чародейству. Просто невероятно, что эта теория до сих пор толком не исследована. Мне думается, что более полное понимание пеллианской теории магии может изменить наши религиозные и политические взгляды.
– Профессор Венко работает над полным переводом пеллианских теоретических текстов, – вставил Кристос.
– Качество я гарантирую. – Он опять повернулся ко мне. – Когда моя семья вернулась в Квайсет, я попытался продолжить свои изыскания, но квайсетские университеты оказались не чем иным, как теологическими семинариями. Я не мог проводить свои исследования и быстро попал в черный список к моим наблюдателям.
Мрачная тень скользнула по его лицу, на мгновение пугающе преобразив его.
– Квайсет погряз в академической косности, – добавил он. – Поэтому я вернулся сюда, хотя и тут университетская система поощряет только знатных людей. Я не могу выйти за рамки нынешнего статуса. Я даже не могу подать петицию на поступление многообещающих студентов.
Он посмотрел на Кристоса.
– Ну, даже те из нас, кто не смог поступить в университет, благодарны вам за публичные лекции, – покраснев, сказал брат. – Профессор привлек к выступлениям даже некоторых своих коллег. Софи, ты иногда тоже приходи на них. Возможно, однажды Пьорд Венко прочитает лекцию по чародейству.
– Даже мои самые снисходительные коллеги найдут эту тему недостойной широкой общественности. Они запретят давать такую лекцию. – Венко засмеялся. – Учитывая возросшую активность Лиги, я боюсь, что публичные лекции будут временно прекращены.
Кристос кивнул.
– Вы и так много сделали, – сказал он тоном, который я оценила бы как слишком большую благодарность за несколько бесплатных лекций. Наверное, он говорил не о лекциях, а об участии Венко в делах Лиги.
Профессор склонился к Кристосу и снизил тон.
– Многие мои коллеги чрезмерно верны королю. Даже те, кто не имеет в себе знатной крови. Им становится… неловко при таком количестве красных колпаков, которые они видят в аудитории. Они отказались принимать участие в лекциях. И мне лучше не выделяться, проводя их в одиночку.
Звонкий колокол прозвучал на университетской территории.
– Через пятнадцать минут я должен быть в аудитории, – сказал профессор. – Скажите, мисс Балстрад, это вы шьете колпаки для вашего брата и его товарищей?
– Да, я, – ответила я.
Мне было непонятно, куда он клонит. В его глазах вспыхнул огонек, который мне не понравился.
– И за