а особенно мужьям. Он ничего не хотел знать о моем искусстве, я была рисовальной бабенкой – так он меня назвал. Применяя довольно грубые методы, он пытался сделать из меня приличную даму, которую ему так хотелось иметь в качестве жены. Какой же он мелкодушный.
– Где вы набрались смелости уйти от него?
Гермиона улыбнулась.
– Когда вас манят свобода, страсть и приключения, у вас появляются смелость и сила. И, конечно же, меня ждал настоящий мужчина. К сожалению, нам было уготовано всего несколько лет.
– Он умер?
– Да.
– Мне очень жаль.
– Печаль – это огромное озеро. – Гермиона продолжила работать над картиной. – Но мне совсем не хочется в нем утопать. Так что я посвятила себя своим детям, письму и рисованию.
– Искусство способно полностью заменить мужчину, – рассудительно подытожила Хелена.
– Не совсем, – возразила Гермиона и посмотрела на Хелену. – Любовь и страсть присущи жизни. Они заставляют нас двигаться вперед. Даже если эти чувства рассматриваются как имеющееся имущество или если они увязают в тюрьме, именуемой моралью и честью. Вряд ли существует более сильный творческий импульс, чем отчаянная преданность чему-либо, глубокое расположение или печаль, когда наше страстное желание не реализуется.
– Тогда я еще никогда не любила, – задумчиво констатировала Хелена. – В неполные семнадцать лет я должна была выйти замуж за мужчину значительно старше себя. Он разложил передо мной пустыню между темной мебелью и мраморными стенами. Со временем он стал мне отвратителен.
– И за все это время вы не встретили никого, кто тронул бы ваше сердце? Или хотя бы пробудил ваши чувства? – недоверчиво спросила Гермиона. – То, что вы равнодушны к своему мужу, не удивительно. Слишком много браков заключается из неверных побуждений. Но есть же и другие знакомства, – многозначительно добавила она.
– К тому времени, когда я переехала в Германию – вынуждена была переехать, – был один мужчина в Париже, который был мне симпатичен. Но это было давно, и тогда я не хотела предаваться мечтаниям, делавшим меня только несчастнее. Я больше о нем не думала. Во всяком случае, старалась думать как можно меньше. – Хелена грустно улыбнулась.
– Вот видите, госпожа Ротман. Вы стали счастливы от того, что поставили под запрет свои желания?
Хелена немного погрузилась в себя. Гермиона заметила ее реакцию, опустила альбом для зарисовок и с пониманием посмотрела на нее.
– Я думаю, что на сегодня достаточно искусства. Давайте прогуляемся?
– О, дамы, приветствую вас! – Георг Бахмайер сидел на скамейке перед водолечебницей и нежился на послеобеденном солнце. Он встал, чтобы поздороваться с Хеленой и Гермионой, которые возвращались со своей прогулки по небольшому лесу.
– Добрый день, господин Бахмайер. Куда ваш путь привел вас сегодня?
– О, далеко. Через лес. Как и рекомендовал доктор. – Он лукаво указал на туристическую обувь. – Вы видите следы?
Хелена посмотрела на прочные