не дошла, ее буквально дотащил молодой парень с нашивками лейтенанта. Она повернулась, чтобы посмотреть на него. Тот стоял, прислонившись спиной к стене. Теперь, когда лицо не скрывал шлем и забрало, она смогла его разглядеть. Худое, усталое лицо, каштановые волосы, очень густые и наверняка мягкие, да и в отличие от обычным бойцов у него было подобие прически, а не бритый затылок и не кроткий ежик. Девушка отвернулась, ей вкололи новую порцию обезболивающего и принялись делать нормальную шину.
– Не думала, что тебе удастся проскользнуть, – присев рядом с Арсением, произнесла Ирма. – Последний спутник который еще час назад чудом висел над головой, говорит, что против остатков нашей бригады почти три батальона, тысяча человек против сотни. Танки, артиллерия, стрекозы.
– А у нас пара гранатометов, – ухмыльнулся Лавров.
– Всего три, Лавр. У ребят по соседству два, еще четыре у второй роты, они левее нас.
– Я не смог связаться с КП бригады, и капитан Жданов не отвечает.
– И не ответит, – в голосе Ирмы сквозила горечь, – капитан был классным мужиком и настоящим офицером. – На месте бригадного КП воронка глубиной в семь метров, даже хоронить нечего, их еще вчера ночью накрыли. А капитан в засаду попал, сожгли его и танкетку вместе с ним.
– Кто командует?
– Командует? А никто, какой-то лейтенант часа три назад приказы отдавал. С той стороны сильно гремело, потом он пропал со связи. Каждый дом сам за себя, каждый действует по собственному разумению, договаривается с соседями о флангах, и держится за свой последний рубеж. Позади нас часа два назад стояла сводная батарея наших бригадных минометов и артиллеристов пятого механизированного, но с тех пор, как над нашими головами прошло звено стрекоз оттуда не прилетело ни одного снаряда. Неужели они не понимают, что если через пару часов не перебросят сюда подкрепления, мы не удержим позиции.
– Не будет никакого подкрепления, и первая гвардейская не придет, нас бросили, – шепотом сказал Арсений, склонившись почти к самому уху Ирмы. – Сейчас наши лидеры пытаются заключить перемирие. Крым объявлен ничейной зоной.
– А «звездуны» какого хрена тогда прут? – не поверила девушка.
– Им приказано раздавить нас. Ладно, тут уже наши шкурки на кону, сколько народу в строю?
– Девять, – собравшись, сквозь зубы произнесла девушка, – ты десятый, Летунья одиннадцатая, но из нее сейчас боец никакой.
Арсений бросил взгляд в угол, где помимо Анны лежали еще двое раненых. Медбрат не стал скупиться и сделал общую блокаду, девушка сидела, привалившись плечом к стене, ее глаза были закрыты, а дыхание ровным.
– Зенитные комплексы есть?
– Два «Дротика», и три заряда к ним, нашли в руинах, что к штабу примыкали.
– «Дротики» – это хорошо, хотя я бы предпочел Стрелу.
– Взяли, что было, – пожала плечами Ирма, словно говоря: «жри, чего дают, скажи спасибо и попроси добавки».
Разница