к взлету. Ешуа знал, что это называлось сигной – символом римского воинства, которое должно быть неотъемлемой частью и гордостью каждой когорты. Однако выставление напоказ фигур людей и животных, нарисованных или сделанных, преследовалось у иудеев смертной казнью. Считалось, что подражать Богу в создании живых существ – значило совершать великий грех. Поставить же их возле святая святых – храма, центра поклонения Богу иудеев всего мира, являлось невиданным оскорблением, надругательством над всем народом и открытым вызовом (Подобный случай описан у Иосифа Флавия. Кн. 2, гл. 9).
– Ешу, смотри! – закричал Симха. Его бас странным образом сорвался на визг. – Смотри, что сделали поганые!
На стене крепости появилось несколько сонных солдат. Они были без оружия, в наскоро наброшенных туниках, и разглядывали собирающийся народ с любопытством людей, для которых все было внове.
– Содомиты! – кричали из толпы. Для иудеев такое ругательство было величайшим оскорблением. Ведь Господь предал огню и пеплу города Содом и Гоморру за грехи любовные между людьми одного и того же пола. В Иудее за это полагалась смертная казнь, тогда как римляне относились к таким связям более терпимо, а греки вообще не считали их грехом.
– Кровосмесители, – неистовствовал закутанный в белый плащ старик с длиннющей бородой. – Совокупляетесь со своими матерями, дочерьми и сыновьями! Проказу на вас, смерть на вас должен наслать Господь.
Группа молодых людей поддержала его, выкрикивая оскорбления в сторону римлян. При этом они позволяли себе выражения, недопустимые в более спокойное время вблизи храма. Бородатый старик подбежал к ним, поднял вверх иссохшие, костлявые кулаки и закричал, срываясь на визг:
– Бегите на Верхний Рынок! Сзывайте народ! Бегите в Нижний Город и расскажите, как поганые оскверняют наш храм. Бегите же, бегите, не стойте как истуканы.
Молодежь побежала в переулки, крича во всю силу своих легких и стуча в запертые ворота домов и дворцов.
– Что ты скажешь, Ешу? – спросил Симха. – Ты говоришь, что тебе вся мудрость Книги открыта.
А Ешуа не знал, что сказать. Поставить изображения людей или животных в городе, да еще прямо под стенами храма, значило оскорбить верующих в самых святых чувствах. Положение усложнялось еще и тем, что на одной из дощечек был изображен Гней Помпей, который завоевал Израиль, подчинил его Риму и первый из иноверцев ворвался к алтарю с мечом в руке. Такая наглость могла возмутить народ и спровоцировать его на восстание. А безумцы, как Симха, будут только рады. Они сами готовы погибнуть в любой момент и не пожалеют о людях, погибших вместе с ними. Но если смириться с орлом над Храмом, Господь не простит тех, кто терпит такое надругательство над домом и народом Израиля.
Люди бойко прибывали, и вскоре площадь и прилегающие улицы заполнились возмущенной толпой. Солдаты в крепости забеспокоились и стали выходить на стены, держась за рукояти мечей.
– Что же, они не знают, что нельзя этого делать? – спросил Ешуа