невинность и прелесть всех порывов.
Мои отношения с Зинаидой остались на ступени чистого стремления двух душ друг к другу».
Такие же чистые чувства были и у Нехлюдова к Катюше. Толстой восклицал в дневнике: «Но, может быть, ты сомневаешься, что я тебя люблю, Зинаида? Прости меня, ежели это так, я виновен, одним словом, мог бы и тебя уверить».
Восторженная запись! И этот же восторг писателя мы наблюдаем в созданном им образе Катюши Масловой в романе «Воскресение» и Вареньки в рассказе «После бала».
В дневнике он сетовал: «Неужели никогда я не увижу ее? Неужели узнаю когда-нибудь, что она вышла замуж за какого-нибудь Бекетова? Или, что еще жальче, увижу ее в чепце, веселенькой и с тем же умным, открытым, веселым и влюбленным глазом? Я не оставлю своих планов, чтобы ехать жениться на ней, я недовольно убежден, что она может составить мое счастие, но все-таки я влюблен. Иначе, что же эти отрадные воспоминания, которые оживляют меня, что этот взгляд, в который я всегда смотрю, когда только я вижу, чувствую что-нибудь прекрасное. Не написать ли ей письмо? Не знаю ее отчества и от этого, может быть, лишусь счастия… Теперь Бог знает, что меня ждет… Предаюсь в волю его! Я сам не знаю, что нужно для моего счастия, и что такое счастье?»
В романе «Воскресение» – игра в «горелки», а в жизни – другие события, которые полностью не раскрыты, но которые, несомненно, имели не меньшее значение для молодого Толстого, нежели для Нехлюдова:
«Помнишь Архиерейский сад, Зинаида, боковую дорожку? На языке висело у меня признание, и у тебя тоже. Мое дело было начать; но, знаешь, отчего мне кажется, я ничего не сказал? Я был так счастлив, что мне нечего было желать, я боялся испортить свое… не свое, а наше счастье.
Лучшим воспоминанием в жизни останется навсегда это милое время. А какое пустое и тщеславное создание – человек. Когда у меня спрашивают про время, проведенное мною в Казани, я небрежным тоном отвечаю: “Да, для губернского города очень порядочное общество, и я довольно весело провел несколько дней там”… Все осмеяли люди! Смеются над тем, что с милым рай и в шалаше, и говорят, что это неправда. Разумеется, правда; не только в шалаше – в Крапивне, в Старом Юрте – везде. С милым рай и в шалаше, и это правда, правда, сто раз правда!»
В романе «Воскресение» мы читаем о том, как далее развивались отношения между Нехлюдовым и Катюшей Масловой, причем развивались они под зорким оком тетушек. А вот это уже внесено в роман из жизни Толстого, ведь он воспитывался именно тетушками, сестрами отца. Что же касается матери Нехлюдова, то в романе, как уже упомянуто, она находится за границей. Развитие отношений списал со своей ситуации. Разница лишь в одном – самому Льву Толстому ничего не мешало сделать предложение своей возлюбленной. А вот Нехлюдов жениться на Катюше Масловой не мог. А потому отношения были бесперспективны: «Такие отношения продолжались между Нехлюдовым и Катюшей во все время его первого пребывания у тетушек. Тетушки заметили эти отношения, испугались