Стоило мне различить легкий шорох, с которым сила перетекала от одного объекта к другому, как рука сама тянулась к плечу, где обычно висел лук. Вот только нас заставили сдать оружие при входе во дворец, согласно древней традиции.
По сводчатым коридорам эхом разнесся пронзительный вопль как раз в момент, когда мы добрались до громадного зала, где собрались все приглашенные. Я вздрогнула, услышав крик, но он тут же оборвался. По спине пробежал холодок. Если не считать древней традиции и этикета, ничто не могло удержать гоблина от убийства, возникни на то его желание. Я снова потянулась к отсутствующему луку, но наткнулась лишь на чьи-то холодные бледные пальцы.
Сорен крепко сжимал мою ладонь, чуть изогнув губы в улыбке, однако голос его оставался тихим и спокойным.
– Еще раз потянешься к несуществующему оружию – и можешь лишиться руки, – предупредил он. – Такие движения лишь провоцируют на конфликт.
Я выдернула ладонь из его хватки и подавила желание вытереть ее о тунику, словно ребенок, раздавивший вошь.
– Привычка. – Сорен слегка покачал головой и пошел дальше. С каждым шагом его лицо становилось все угрюмее. – Не стоит так явно выражать энтузиазм, а то еще слухи пойдут. Я точно не могу выражать энтузиазм. – Он выгнул тонкую белую бровь, искоса взглянув на меня. – Я хмурюсь.
– Это называется сарказмом. – Я с трудом подавила вздох.
– А я не раз заявлял, что не понимаю его, – последовал прохладный ответ.
– Как и остальные гоблины, – кивнула я. – Пройдет еще одна сотня лет, и я сама перестану его различать.
Еще одна сотня лет. Лишь произнеся эти слова вслух, я осознала их значение. Еще одна сотня лет. Прошло уже сто лет, как наша деревня была стерта с лица земли, а я сама оказалась рабыней в услужении у Сорена. Вернее, девяносто девять лет и восемь месяцев, но кто считает? Несмотря на пролетевший век, я ни капли не изменилась с тех пор, как против воли оказалась в этих проклятых землях. Хотя, пожалуй, кое-что все же стало другим: на боку появились новые шрамы, а правая грудь, наоборот, отсутствовала. Я старалась как можно реже вспоминать те четыре месяца, которые я принадлежала другому гоблину. Ночные кошмары о том времени до сих пор иногда терзали меня. В горле пересохло, и я невольно сглотнула. Сорен – это не Лидиан.
– Ты напряжена, – произнес мой нынешний хозяин, возвращая меня с небес на землю. Я инстинктивно скрестила руки на груди. Очень плохо. Подобный жест служил знаком слабости. И без того было очевидно, что я являлась самым слабым существом в этом зале, но демонстрировать это так открыто не следовало.
– Я в порядке, – отрезала я. – Просто не в восторге от места.
– Хм. – Сорен обвел взглядом помещение. – Действительно, не помешало бы сменить обстановку.
– Что ты имеешь в виду? – поинтересовалась я.
– Все во дворце слишком помпезное и претенциозное.
– Пожалуй, – недоуменно моргнула я.
К этому