улыбнулся фотографии и продолжил перебирать бумаги.
***
Где-то часов в двенадцать утра на следующий день, устав воспринимать чужие эмоции и обрывки новостей, Михаил решил прогуляться. Наскоро одевшись, накинув любимую куртку, он, порывшись в среднем ящике комода, стоявшем в спальне, взял тот самый дневник, найденный на кухне две недели назад. Уже третий день дневник ночевал в его комнате, а после визита Клавдии Николаевны, потрепанная тетрадка на девяносто шесть листов стала больше интересовать Михаила. Отчасти из-за соседей, о некоторых из которых было написано парочка страниц, отчасти из-за девушки на фотографии. Этот дневник был именно её. И её действительно звали Ольга. На момент написания дневника ей было девятнадцать.
Сунув тетрадку под мышку, Михаил вышел из квартиры. Закрывая дверь на ключ, он все-таки услышал знакомое, уже ставшее слитым с самим домом, шуршание за дверью напротив. Парень улыбнулся.
«Здравствуй, Дневник! Не пишу «дорогой», потому что ты для меня нечто большее, чем склеенные с обложкой листы. Мне грустно. На улице идет дождь, и мы сегодня с Маринкой не пойдем в магазин. Вообще-то я хотела сказать, что не могу или придумать какую-то другую причину, но из-за дождя наша встреча и так отменилась. Странно, но мне почему-то грустно, хотя врать не пришлось, а это вроде как хорошо…
Сегодня приходила Клавдия Николаевна. Она скрашивает одиночество. Принесла мне газетные вырезки. Оказывается, ее племянница была спортсменкой. Я не прислушивалась к тому, что она говорила. Голова под самую макушку забита странной кашей из мыслей, писем и учебы. Куда бы уехать от всего этого? Видела на остановке очень милого парня. Может, мы еще с ним встретимся…».
Миша поднял глаза от немного потемневших гладких страниц. Невероятное небо чистого лазурного цвета светилось, нежась в лучах полуденного солнца. Теплые весенние лучи грели спину и не мешали читать и любоваться просторами маленького городка.
Почерк Ольги был ровным и на разлинованных страницах смотрелся современной рукописью, написанной в тетрадке в клеточку. Это было красиво. Девушка, мысли которой он беззастенчиво читал, не описывала свою внешность. Лишь иногда упоминала какую-то незначительную деталь вроде прыщика на губе, покрасневшего с улицы или от слез носа. Несмотря на это Михаил точно знал, что девушка на фотографии и Ольга – это один человек. И в моменты, когда его пальцы перелистывали исписанные аккуратным женским почерком страницы, ему казалось, что рядом с плечом слышится легкое шуршание ее длинных пшеничного цвета волос. Ольгин голос был звонким – Михаил был уверен в этом. Не глухим, не дребезжащим, даже если вдруг она бы курила (не просто же так Клавдия Николаевна ругалась из-за этого). И фигура ее не поменялась от времени. И вообще она не изменилась сейчас. Хотя с эти можно было бы спорить, но Михаил где-то в маленьком уголке души без памяти влюбился в стройную девушку с серебристыми глазами, цвета пасмурного неба и звонким певучим голосом.
***
«Тринадцатое