зала, он с ужасом смотрел на пылающие мониторы. Похоже, он не первый раз сталкивался с такими природными катаклизмами.
Медленно отодвинув напрягшегося Потемкина в сторону, вперед вышел взъерошенный Славка. В полной тишине раздался усталый, но дерзкий голос:
– Ну что, Гоги? Как там в киношках? Дай мне хоть один повод, и твоим компам… Ну, ты сам знаешь!
– Смотри у меня! – толстяк мгновенно освободился от кавказского акцента.
Динамики взвыли сиреной, и хорошо поставленный мужской голос громко произнес:
– Внимание! В случае причинения какого-либо вреда человеку по имени Вячеслав находящимся в этом помещении компьютерам в количестве пятьдесяти четырех единиц будет нанесен непоправимый ущерб.
Динамики захрипели, экраны погасли; что-то глухо щелкнуло – и теперь уже женский, мягкий голосок запел.
«Не «Сулико», конечно, но звучит неплохо», – Медведев, с удовольствием прислушался к красивым грузинским руладам.
– Ээээ! Слушай! Не надо ничего делать! Я его не трону. Пусть идет! – побледневший толстяк слегка развел руки в стороны, в поисках говорящего заметался глазами по залу.
– Пусть пацан идет! Его не остановят.
– Пошли, Димыч! Нам здесь не рады, – улыбнулся маленький Пугачев и, гордо задрав подбородок, двинулся к выходу.
«И все-таки дети, – подумал Медведев, приходя в себя. – Но какое шоу! Расскажу в лаборатории – не поверят».
Хотя попробуй не поверить видеозаписи. Камера телефона, усилиями тружеников «Медвежьей берлоги» превращенная в прибор ночного видения, записала мельчайшие детали столкновения.
Стоило мальчишкам выйти за порог клуба, как экраны мониторов вспыхнули вновь. Клуб загудел, мгновенно наполнился стонами игроков и звуками войны. Гул взрывов, свист пролетающих пуль, крики умирающих – все, как всегда. Геймеры продолжили прерванные виртуальные битвы, словно ничего не произошло.
Выйдя на улицу, можно было вздохнуть полной грудью. Холодный ноябрьский ветер наполнил легкие. Освежающий мороз добавил оптимизма в размышления Медведева. Компьютер, при всей своей сложности, остается механизмом, машиной, и любые изменения, внесенные в программу на его жестких дисках, можно отменить. Можно уничтожить результаты вмешательства мальчишки в работу «Синариона», и комплекс снова будет готов к работе. Нужно только знать ключ – код злосчастной программы, создавшей эти самые изменения. А его-то Медведев пока не знал. Одно хорошо: теперь он не сомневался, что именно Пугачев взломал его систему. Оглядевшись вокруг, профессор понял, что слишком долго задержался в клубе: мальчишек нигде не было видно. Впрочем, это не беда. Найти двух подростков не трудно, если к тому же знаешь их адреса и являешься непосредственным начальником одного из родителей. «Кстати, с родителей, а, вернее, с родителя мы сейчас и начнем», – профессор набрал номер Ивана Пугачева. Пока трубка длинно гудела, на его плечо легла чья-то тяжелая рука.
– Простите, уважаемый. Вы здесь двух мальчишек