обрадованный мальчишка набил на клавиатуре «Я Вячеслав Пугачев. Вызываю Тромба!» – и стал ждать ответа из сети.
– Вызываю Тромба! – произнес добродушного вида пес, просачиваясь сквозь едва заметные щели в закрытых воротах входного шлюза. Точнее, вначале он был частью ворот, а уж затем большие деревянные балки коммуникационного порта плавно вытолкнули из себя бесформенный комок программных кодов. Он быстро изменялся, пока не превратился в скачущую перед Тромбом лохматую бестию.
Антипроны, выставленные на входе, бросились на незваного гостя. Окружили, свивая длинные щупальца в крюки. Попытались разорвать на части, но пес мгновенно превратился в одного из охранников и попытался ускользнуть. Антипроны бросились вдогонку. Цепляясь друг за друга и за лапы Цербера, они падали, и вскоре на месте собаки образовалась громадная куча-мала. Еще через мгновение – и она распалась, а вместо нее на входе возникли десять не отличимых друг от друга игривых собак.
– Это мои Церберы, с ними можешь ничего не бояться, – весело произнес гость, вгрызаясь зубами в лохматую шерсть.
Пес постоянно изменялся, перетекая из одной формы в другую, но ни в одном из своих проявлений не производил враждебного впечатления.
Тромб понимал, что это не собака, а программа, собранная из логических блоков; он различал четкую структуру дополняющих друг друга элементов; знал функциональное назначение каждого символа, но понять, зачем кому-то понадобилось придавать программе визуальный образ зверя, не мог.
Проникнув на его территорию, она превратилась в антивирус, с признаками голосового чата.
– Ты – Тромб или «Синарион»? Прости, друг. Мой предок и его коллеги в шоке. Ты не реагируешь на их команды. Если можешь, объясни – что не так? Но только коротко. Я здесь, – собака опустила голову и усиленно забарабанила хвостом, – не совсем законным образом.
Невероятно низкая скорость обмена информацией неприятно поразила Тромба. Кодировка – декодировка. И все это для того, чтобы превратить звуковые колебания в электрические импульсы, символы алфавита и лишь затем в набор нолей и единиц. Потом обратно – в той же последовательности – медленно и непродуктивно. «Это он для меня замедляется: не знает, насколько я вырос», – предположил Тромб. Сам же он за это время успел просмотреть статью по физиологии человека, его голосовом аппарате, задействовав дополнительные процессоры, усовершенствовал коммуникационную программу, чтобы самому иметь возможность воспроизводить звуки с разной скоростью и тембром.
– Ты – человек? – замедляясь и переходя в звуковой диапазон, он услышал громкие дребезжащие звуки.
– Тха-ха! Всяко не компьютер, дружище!
Тромб удивленно прислушался к себе. Что-то изменилось в его структуре, но что именно, боец понять не мог, ощущение такое, словно он стал чуточку плотнее. У него появвилось странное желание открыть доступ к сети людям, чьи голоса улавливали микрофоны, подлюченные к его звуковым картам. Но он не мог себе позволить этого, пока