и измученными серой действительностью мозгами далеко-далеко, но и вызывало жгучее желание отыскать авторшу, ухватить её за шкирняк и притащить в их страну, чтобы она попробовала пожить в их городе. Где Голливуда нет – и не предвидеться, и даже Болливуда нет, который себе даже нищие жители Индии могли позволить.
– Да ну тебя! Тоже, скажешь, чудеса, – натянуто рассмеялась Алла, нахмурив тонкие, идеально "сделанные" брови. – Полагаю, тебя всё-таки оценил какой-то мужик в Интернете. Ты же знакомишься на сайтах с иностранцами? – поощрительно улыбнулась она, разглядывая подругу с видом заботливой мамаши, которая не знает, поставить ли чадо в угол или же счесть, что её дочь из этих… Детей Индиго. А не просто долбанутая на всю башку!
– Ах, никакого толку! – раздражённо отмахнулась Ника, подёргав себя за хвостик. – Пару придурков даже приехали из своих крутых стран, чтобы осчастливить меня, нищую жительницу третьего мира, но сразу начинали тащить меня в постель. А я не могу, да и не хочу! – несколько агрессивно добавила она, вскидывая голову. Правда, эффект потерялся, так как она тут же широко зевнула, едва успев прикрыть ладонью рот.
– Сочувствую, – покивала Алла, явно вспомнив кое-что из своей биографии. – Я обычно сказочки им рассказываю, что познаю мир. Или дзен. Ну, и состоятельным отцом, работающим в собственной фирме, прикрываюсь. К тому же, я действительно много путешествую. Так что я неуловима, как песок в пальцах. Мне жаль, что тебе приходится терпеть эту грязь. Я знаю, ты запредельно серьёзно относишься к сексу. Для меня это лишь игра, – пожала плечами Алла. – Я никого к сердцу близко не подпускаю. Иногда даже поражаюсь собственной циничности. Могу переспать с красивым и накаченным парнем, не узнав его имени, а на утро вытолкнуть его из номера и даже не спросить номер телефона. Меня, кстати, из-за подобного поведения считают феминисткой.
– Ты всегда хотела быть свободной, – нейтрально ответила Ника. Завидовать подруге она почти прекратила, тем более, та не злилась на неё, когда это замечала. Что иногда вызывало просто жгучее желание впиться ногтями ей в волосы.
За последние годы Ника проанализировала свой характер, своё поведение, и осознала, что она просто другая, не такая смелая и сильная, как подруга. Впрочем, у неё были на то основания. Она росла в семье, где родители постоянно ругались и попрекали друг друга куском хлеба. И постоянно устраивали "конкурсы" на тему: "Кто кому сильнее испортил жизнь". А победитель получал по щам.
И она знала, что никогда не сможет стать такой же сильной, крутой и раскрепощённой, как подруга. Которая, при всех задатках, истинной стервой так и не стала.
Впрочем, она была этому только рада. Не только потому, что подруга, фактически, содержала её последние годы. Но и потому, что Алла была единственным человеком, с кем она общалась, не чувствуя себя неуютно, не желая сбежать в съёмный домик и уставиться стеклянным взором в экран компьютера.
– Кажется, эти стены начали на меня давить, – задумчиво произнесла Алла. – Я