волнуйтесь. Это он явно преувеличил. Это милейший и воспитаннейший человек, профессор. Но и профессоров иногда можно довести до точки невозврата, причём не обязательно в учебной аудитории.
Время шло. Приходило чёткое понимание, что как бы ты хорошо и давно не знал человека, но его советы и рекомендации относительно твоего ребёнка действенны весьма относительно. Больше того, по мере взросления дочки обращение к иным инстанциям в виде опроса приятелей свелось исключительно к общению с их супругами. Те могли долго и подробно вспоминать, как у Никиты или Арины вылез первый зуб, и сколько раз пришлось бегать в баклабораторию, выясняя подробный состав содержимого подгузника. Мужчины в этом разговоре активного участия не принимали. Более того, было видно, что их порядком раздражает сама постановка вопроса. Как философски заметил ещё один мой товарищ, с явно выраженными поэтическими способностями: «Главное ты запомни: они другие, совсем другие. Это твой ребёнок, но это не ты и не твоя жена». Звучало это все очень глубокомысленно и даже отчасти мистически. Безусловно, он имел в виду не процедуры по купанию ребёнка в ванночке, а что- то другое, из явлений высшего порядка.
Кстати, водные процедуры с нашим младенцем заслуживают отдельной главы. Этот необходимый каждому ребенку моцион произвёл на нас с женой неизгладимое впечатление. Твёрдо уверовав в пользу и необходимость купаний, закаляющих малыша и укрепляющих его сон, мы перешли к практическим занятиям по системе доктора Комаровского. Сразу скажу. Я с большим уважением и даже пиететом отношусь к этому специалисту. Его книга в первые полгода жизни Саши была единственной настольной у нас в квартире. И не его вина, разумеется, что для нашей худышки рекомендуемая температура воды оказалась сродни крещенским купаниям. Сразу после погружения дочка впадала в состояние непрерывного визга, сопровождавшегося попытками выпрыгнуть из ванночки любой ценой. Где обещанные расслабленость, угуканье и всеобщее счастье? Жена не выдерживала и нескольких мгновений рядом с истошно вопившим младенцем. Ей обоснованно хотелось прервать эту «пытку» любой ценой – например, в следующий раз подогреть воду до «бабушкиных» 37 градусов. Это не помогало. Поэтому купать Сашу каждый вечер приходилось мне. Через несколько минут, казавшимися мне вечностью, я выползал из ванной совершенно оглохший, с трясущимися руками, нервным тиком, но морально не сломленный. Я одержал пусть маленькую, но победу. Действительно, наоравшись и нахлебавшись, младенец быстро засыпал. Когда у нас появился второй ребёнок, Варя, мы с содроганием наполнили для неё ванночку, готовясь испытать уже подзабытое чувства страха, смешанного с любопытством «А вдруг прокатит?». Варю очень осторожно опустили в воду. Крика не последовало. Больше того, ее личико растянулось в улыбке. Мы не верили своим ушам и глазам. Теперь купания доставляли нам неподдельную радость. Доктор Комаровский был полностью реабилитирован.
Спустя какое-то время мне и самому постепенно стали надоедать разговоры со всезнающими