Хоть бутерброд с чаем.
– Тю! Это быстро.
Пока Настя в чем мать родила соображала легкий салат и резала колбасу на блюдечко, Юрчик успел одеть чистые трусы и майку. Появился в кухне с Настиным халатом, накинул ей на плечи.
– Чтобы никто в окно не подсмотрел, – сказал он.
– Кому там смотреть? – фыркнула Настя. – Ночь уже, все спят. И все-таки не первый этаж.
– Ну, – Юрчик сел на стул и ухватил колбасный кружок, – тут ты не права. Как раз ночью такие психи и активизируются.
– Откуда знаешь?
– Сам такой.
Юрчик зажевал колбасу. Настя покивала:
– Понятно. Я подозревала. Лопай, боевой конь.
Она подвинула ему миску с наспех настроганным салатом: помидоры, капуста и огурец, сбрызнутые оливковым маслом.
– Скорее, я боевой пони, – сказал Юрчик, склоняясь над миской.
Настя рассмеялась. После душа Юрчик посветлел лицом, посвежел, по сравнению с тем мрачным, грязным, задавленным Юрчиком, что кулем ввалился в квартиру, они расходились как небо и земля. Захотелось даже проверить, не лежит ли прежняя версия в ванной. Или даже не версия, а кожа. Ну, как в сказке про Василису.
– Слушай, – спросил Юрчик, расправляясь с салатом, – у тебя какие-то личные сбережения есть?
Вопрос уколол.
– В смысле?
– Мне могут понадобиться, – сказал Юрчик как бы между делом.
– Если с твоими, то тысяч сто будет, – сказала Настя, запахиваясь в халат и садясь напротив. – Я не умею копить.
За спиной, нагреваясь, чуть слышно зашипел чайник. Юрчик вздохнул. Какое-то время, дожевывая, он двигал челюстью. Потом вдруг поднял пустые, неподвижные, остановившиеся глаза.
– А у родителей?
– Юрчик!
– Прости, ты права, – скривился он. – Нечего в это дело, конечно, твоих родителей втягивать.
У Насти заныло в левом боку.
– Что случилось-то вообще?
– Да эти – помнишь? – дебилы малолетние, с которыми я Лехе помогал, один еще куртку мне порезал…
– Ну!
– У этих сучат, видишь, нашлись покровители, – Юрчик, досадуя, бросил вилку в миску. – Не разберешь теперь, где мент, где вор, вор мента покрывает или мент – вора. И вообще, кто где. Сплелись так, что хрен поймешь.
Он стиснул в замок пальцы и показал их Насте. Усмехнулся.
– Представь, отловили – едва покурить вышел. Даже, наверное, не заметил никто. За шкирку и в микроавтобус, ну, через боковую дверь. А там – колено в хребет, пластик на запястья и харей в пол. Лежи, мол, не дергайся. Классика.
– Били? – спросила Настя.
– Не, вежливо обошлись. Фейс не попортили, по почке всего раз съездили. Ну, еще по лодыжке получил. И в грудину схлопотал по глупости. Это фигня.
– А потом?
Юрчик повел шеей, словно ему жал невидимый воротник.
– Потом? Привезли куда-то за город, хрен знает куда, кинули в подвал. Или это что-то типа бункера было? Не знаю, в общем.
Предлагать торт стало как-то неловко.
– Погоди, –