мы переселимся и будем общаться с другими народами (а Иные будут общаться с тамошними Иными) через десяток поколений эта память уйдёт в глубины, покрывшись новыми случаями взаимной злобы и взаимных нападений.
– Но зачем нам на них, а им на нас нападать?
– Мы-то не будем, другие люди будут. Ведь чем мы отличаемся от иноземцев? Ростом, обычаями да некоторыми особенностями внутренней жизни страны. Но и только. А если мы действительно переселимся, а ещё точнее – рассеемся по планете – то мы, что весьма вероятно, вскоре позаимствуем образ жизни других народов, и быстрее, нежели они – наш. И даже неизвестно, сможем ли мы, хотя бы частично, сохранить наши обычаи и образ жизни.
Лишившись всего, к чему мы привыкли, мы и сами изменимся. И вряд ли в лучшую сторону.
– Почему это?
– Потому что свой пик благоденствия мы прошли. И со времени первого затемнения мы начали катиться вниз. И теперь скорость нашего скольжения к подножию той вершины, на которой мы пребывали тысячелетия, возросла до такой степени, что возможности возврата нет.
А что это значит? А то, что мы уже теперь, ещё оставаясь на Родине, начали терять свои лучшие качества. А кто теряет лучшее, тот освобождает в себе место для худшего. И вот одно из такого худшего – вражда с близкой нам расой Иных.
– Но ведь не мы её начали!
– А скоро это будет неважно. Особенно после переселения. Мы придём на новые земли, где у животных уже есть не просто понимание того, что человек – враг. А уверенность в том, что от человека добра ждать не приходится.
Я больше скажу – мы понятия не имеем, как у тамошних животных устроена внутренняя жизнь. Наши между собой не враждуют. Точно ли так же и в других землях? Ой, сомневаюсь!
– Но почему?
– Потому что вражда распространяется волнами – не воздуха даже, а того, чего мы не видим, а только чувствуем. Энергии, которой окутана планета. Энергия ведь живая. Всё воспринимает и передаёт дальше. Если там принято животных убивать, то это вполне могло заразить и всю расу животных. И не только страхом и ненавистью к человеку, но и друг к другу.
– Какой ужас!
– Ещё бы не ужас!
– И что же делать теперь?
– Оставаться людьми.
– Думаешь, получится?
– Этого я не знаю. В этом я тоже сомневаюсь. По крайней мере, у части – получится, часть превратится очень быстро, а остальные – как выйдет.
Оба замолчали.
– Когда следующее совещание?
– Пока не решили окончательно. Если ничего не изменится, в день, который определил Правитель. Если изменится, то в день, когда все будут готовы. Из Дома старейшин сообщат.
– А пока что нам делать?
– А пока мы можем только отобрать самые важные данные для хранения. Для тех, кто останется. А также их надо будет повторить, чтобы можно было взять с собой. А также для продолжения исследований. У нас ведь много