в виду Гая Теренция Варрона, виновника поражения при Каннах. Весь этот день и все последующие дни Публию было некогда вспоминать мрачные предостережения легата. С утра до вечера они с Гаем проводили в основном в подвалах, были ли то подвалы храмов, общественных бань или гладиаторских арен, исследуя качество кладки. Инженер оказался отличным парнем и они постепенно завели привычку завершать день кувшином вина в городском лупанарии, более приличном, чем портовый. В дом Веттиев Публий возвращался уже после погашения огней, и тем самым ему счастливо удавалось избежать внимания кокетливой Луции, дочери младшего Веттия и девушки на выданье, поглядывающей на него плотоядно. Храмы, бани и арены в Помпеях выглядели вполне прилично, серьезных нарушений молодой понтифик не обнаружил и постепенно неприятный разговор на яхте легата начал забываться. Наконец, все общественные постройки были проверены, после чего Публий наконец занялся счетами, которые магистраты хранили в храме Аполлона. И вот тут у него возникли вопросы…
Эти самые вопросы он и задал на следующий день инженеру Гаю. У них уже давно установились дружеские отношения, так как оба были из плебейских родов, оба инженеры, оба молоды. Правда, Гай иногда ревновал Публия к коллегии понтификов, в которой сам он не состоял, получив образование при каком-то храме. Но молодость и доброжелательный характер помпеянина брали свое, и друзья ни разу не поссорились.
– Ты спрашиваешь, куда уходят такие количества «опус цементум»? – задумчиво переспросил Гай – Ты уверен, что хочешь это знать?
Публию немедленно вспомнился зловещий взгляд легата, его невнятные предостережения, и у молодого понтифика неприятно засосало под ложечкой. Но отступать не хотелось, и он твердо попросил объяснений.
– Пойдем – сказал Гай вставая – Все сам увидишь. Только переоденься по дорожному и приходи к Везувийским воротам.
К воротам Публий пришел в дорожной тунике и старых сандалиях. На голову он пристроил войлочную шляпу, и ждавший его Гай, одобрительно кивнув при виде его одежды, повел Публия за стены города, на север. Путь занял у них часа полтора. Пшеничные поля сменялись виноградниками и фруктовыми садами, изредка мелькали черепичные крыши поместьев и соломенные – домов свободных земледельцев. Наконец, дорога привела инженеров к подножью Везувия и превратилась в узкую тропу, наподобие козьей. Теперь Гай повел понтифика вверх по склону и вскоре привел к зарослям кустарника. Отодвинув ветки, он показал Публию вход в пещеру и предложил следовать за ним под землю.
– К Вулкану в гости, что-ли? – проворчал тот, не подозревая, насколько недалек он был от истины.
Факелами они не запаслись, но, пещера оказалась неглубокой, и, когда вскоре инженеры уперлись в вертикальную стену, света было еще достаточно, чтобы Публий с изумлением убедился в ее искусственном происхождении. Так вот куда ушли неучтенные запасы