периодом моей вот этой визуализации, скажем так. Она тоже прошла и все, дальше провал. Какие-то такие тупые ощущения, что тебя кто-то чем-то тыкает, но полная темнота. Так, чтобы я себя там видел где-то как-то я что-то не припомню.
В себя я пришел, как мне потом сказали, где-то минут через тридцать пять. Мне вкололи что-то, и я открыл глаза и начал понимать кто я и где. Слышу, что кто-то сказал: «о, он в себя пришел!»
Я был погружен уже в армейский санитарный грузовик и меня отвезли. Меня спрашивали о чем-то, но я не помню, что им отвечал. Врач сказала, что да-да, будет разговаривать, все нормально.
Оказывается, меня нашли в холодной реке, там достаточно холодная вода. Я был раздет, видимо, от того, что мне не хватало воздуха, пытался освободиться от одежды. И так как мы бежали с оружием, очень долго народ искал оружие. Нашли. Где-то рядом в реке валялось. То есть, я освобождался от того, что мешало мне дышать. Я еще удивляюсь, как я не захлебнулся, потому что лежал лицом в реку.
Когда меня доставили в санчасть, врач подошел, посмотрел, мне быстро взяли анализы, сказали: так, понятно, человек живой. Очень слабый еще, конечно, дайте ему вот это, и пусть он спит. Все. То есть никто ничего никому не сказал. Мне тем более никто ничего не говорил, потому что я вообще плохо слышал, в этой пелене находился.
Причем это была действительно такая пелена, которую я не могу связать со спазмом сосудов. У меня ничего не кололо в конечностях. Обычно, когда какие-то спазмы сосудов, конечности колоть начинают, давление падает и так далее. Давление-то у меня было нормальное.
Нормально себя ощущать стал я через двадцать восемь часов. После этого укола я проспал двадцать три часа.
У меня не было никакой паники в силу того, что меня вообще не тревожило ничего, абсолютно. У меня было такое впечатление, что я просто-напросто проснулся после того, как очень сильно устал. Вот бывает такое: ты просыпаешься и тебе все равно. Вроде бы ты выспался, но ни на что не реагируешь, просто тупо на все смотришь. Отвечаешь на какие-то элементарные вопросы. Те, что посложнее, я говорил: «не, ребята, подождите, не сейчас». Собственно говоря, весь набор моих фраз был такой первую неделю.
Из санчасти меня отпустили где-то на четвертый день, а командир роты сказал: «по-моему, тебе надо обратно идти, потому что ты просто как овощ ходишь».
Я точно помню, что у меня улучшилось зрение. Вот в кино и на телевидении есть такие понятия как «плоская картинка» и «глубокая картинка». Грубо говоря, когда вы смотрите телевизор, у вас картинка достаточно плоская, но, когда вы смотрите кино, вы видите там задний план, передний план, на котором герои, и так далее.
Вот у меня зрение стало лучше. Вот это я помню точно, потому что такого хорошего зрения у меня не было. И я стал лучше слышать (смеется). Я глухим не был, но слух стал гораздо острее.
Я ни о чем не думал и не философствовал, вообще. Мне не до этого было в принципе. Я читал, пытался как-то вспомнить все это. И я стал себя чувствовать гораздо комфортнее. То есть, видимо, я освободился от