равенство и братство, общность собственности и жен, необязательность молитвы, милостыни и поста. Проповедуя чистоту карматской веры, он разрешал грабить и убивать всех, кто придерживался иных взглядов.
Наиболее успешной проповедь карматов была в Бахрейне. Здесь, в восточной Аравии, на берегу Персидского залива, посланец Хамдама по имени аль-Джаннаби создал новое государство со столицей в Хаджаре. Карматская доктрина стала в нем официальной религией, а набеги и грабежи соседей – основной статьей дохода. Население сел и городов в панике разбегалось перед карматами: они не знали жалости и беспощадно грабили, насиловали и убивали жителей.
Постепенно аль-Джаннаби и его братья распространили свое влияние на южный Ирак, захватили Басру и угрожали Дамаску, а позже едва не взяли сам Багдад: только военные таланты тогдашнего эмира Муниса спасли столицу от разгрома. Зато карматам удалось занять Мекку и вывезти оттуда Черный камень, который только через двадцать лет вернулся на место благодаря заступничеству Фатимидов.
Карматы создали тайные ячейки по всему халифату: вызванные ими волнения вспыхивали то в Африке, то в Хорасане, то в Афганистане. Только позже нашествие сельджуков положило им конец.
Хуррамиты и аль-Муканна
В халифате, унаследовавшем персидские и византийские ереси, пользовались популярностью книги Мани и близкие к ним труды христианских гностиков – Маркиона, Бардесана, Карпократа. Еще до появления ислама, в VI веке, жрец-огнепоклонник по имени Маздак смешал все это вместе, создав причудливый гибрид зороастризма с манихейством и гностицизмом.
Век спустя в исламе у него нашлись последователи – хуррамиты (от персидского «хур» – солнце, огонь), которые добавили к маздакийскому учению крайнюю форму шиизма. Хуррамиты считали, что Бог последовательно и непрерывно воплощается в людях и всегда существует в каком-то человеке. Раньше это были Адам, Моисей, пророки, Иисус, Мухаммед, а теперь – духовные вожди хуррамитов.
С хуррамитами было связано восстание Хашима ибн Хакима по прозвищу аль-Муканна – «Прикрывающий лицо». Свое прозвище он получил за то, что носил на лице покрывало, якобы для того, чтобы скрыть его непереносимое сияние (враги утверждали, что Хашим был просто уродлив).
Аль-Муканна утверждал, что после Мухаммеда божественный дух воплотился в Абу Муслиме, а после его смерти – в нем самом. Он говорил понятные и простые вещи, которые нравились народу: что в мире всегда идет добра со злом, что зло – это современные власти и арабы, а добро – некое счастливое утраченное прошлое, которое он призван восстановить. После его победы все станут равными и счастливыми, у всех будет вдоволь земли, никто никого не будет притеснять.
Особенное впечатление на мятежников производило загадочное «второе солнце», которое аль-Муканна соорудил из преломляющих свет зеркал и время от времени демонстрировал своим приверженцам.
На волне восстания аль-Муканне удалось захватить Бухару, но он не