что его ждёт впереди. И раз он не отступил, значит, решил рискнуть своей жизнью. Тем более ты говоришь, что он подставлял всех. А если бы кто-нибудь другой умер по его вине? – разгорячился антилопа, которому о чувстве утраты было известно всё. – Это ужасно, нет сомнений. И никакие мои слова никогда не сгладят твою печаль. Но просто помни, что он умер героем, который выполнял своё задание. Для любого бойца это очень важно.
– Да, ты прав, – быстро проговорила Мишель, потирая глаза руками. – Он был настоящим бойцом. Спасибо, Хегли, мне стало легче.
Девушка подвинулась ближе к антилопе и обняла его, крепко прижавшись к плечу парня. Грусть не полностью выветрилась из неё, оставив немалый запас, но Ярвинен осознала неизбежность и, пожалуй, закономерность гибели товарища.
– Ты здесь две недели, а диван продавленный, будто ему лет пять, – решил перевести тему Фланнаган. Мишель застенчиво улыбнулась, негромко хмыкнула.
– Просто подумала, что слишком затратно менять кабинет после Брауна. А ты сам знаешь, сколько весит взрослый медведь. Тем более, говорят, что он слишком похотливый.
– И ты не стала менять мебель?
– Я ничего не меняла.
– Даже фрукты? – задал глупый вопрос парень в надежде вновь заставить девушку улыбнуться.
– Фрукты мои. Люблю, когда в комнате витает естественный запах. Возле нашего дома росло поле лаванды, мама делала из неё масло и присылала мне флакон, чтобы я быстрей засыпала. Мне безумно нравится этот запах, он меня успокаивает. Правую руку отдам за флакон с лавандовым маслом.
Стараясь представить себе аромат неоткрытого для себя цветка, Хегли незаметно для себя погладил девушку за плечо. Отключенный от сознания парень пришёл в себя только после ответного действия Мишель, которое заключалось в более близком контакте. Тигрица почесала подбородок импалы, легонько схватив клок шерсти и потянув на себя. Медленно голова антилопы повернулась в сторону превосходящей силы. Девушка приподняла вуаль и закинула её на верх шляпы.
Фланнаган старался заставить самого себя воздержаться от слов в голове, но бурное течение заносило в реактор тяжёлые задачи, заданные Тенью. Фатальное чувство притягивало обезоруженного антилопу к вооружённой тигрице. Он сдерживался, пытался опомниться. Не мог. Не получалось.
– Что-то не так? – прошептал Хегли.
– У тебя очень красивые глаза, но взгляд какой-то разбитый, словно тебе приходится жить против своей воли? – чуть громче сказала Мишель. – Если бы не эта трагедия, которая меня уже измучила, я, наверное, сделала тебя чуть счастливее, но, сам понимаешь, это аморально в данной ситуации.
– Госпожа Ярвинен, вас срочно в третий… – протараторил вошедший в кабинет сотрудник, вонзивший строгий взгляд в бумагу перед собой, но, увидев двух зверей в не самый подходящий момент, обомлел, застрял между продолжением фразы и извинением.
– Я сейчас буду, – отозвалась Мишель, не удосужившись повернуться к зашедшему зверю. Тот ушёл, а саблезубая, привстав с дивана, поправила платье и шляпу, опустила вуаль. –