сзади и, обхватив меня за талию, чмокнул в щеку. Я вздрогнула от его неожиданного появления, и он виновато произнес:
– Прости, я не хотел тебя пугать.
Я обернулась и, поставив чашку на стол, обвила его шею руками.
– Ничего. Я просто задумалась.
– О чем?
– О нас, – многозначительно ответила я.
– А поконкретнее?!
Я пожала плечами.
– Просто вспомнила, как однажды уже готовила тебе здесь завтрак, а потом ты появился… Ты был другой… Ты так улыбнулся… И, наверно, тогда я что-то почувствовала к тебе.
Я улыбнулась своим воспоминаниям и тому, какими глазами он смотрел на меня.
– А когда тебе понравилась я?
Он задумался, слегка нахмурив брови, а потом ответил:
– Наверно, тоже тогда. Ты вдруг стала такой милой, что я посмотрел на тебя другими глазами… А когда ты пришла в клуб в том сногсшибательном платье, я вообще поплыл!
Я, вспомнив про остывающий завтрак, усадила его за стол и села рядом. Мы принялись поглощать приготовленный мной омлет с жутко вредным беконом, продолжая делиться друг с другом такими значимыми для нас мелочами из наших воспоминаний из той прошлой и такой далекой теперь нашей жизни.
Я никогда раньше не жила с мужчиной. Даже наше трехнедельное проживание в гостинице было немножко другим – мы как будто находились у кого-то в гостях; а сейчас, сидя полуодетыми на его просторной кухне, улыбаясь, предаваясь воспоминаниям и успевая еще поглощать мои кулинарные изыски, я вдруг почувствовала всю прелесть совместного проживания, так что даже идея Макса о переезде к нему перешла в моей голове из разряда невозможных в раздел предполагаемых.
Я стояла у зеркала уже не меньше часа и подсознательно пыталась за ярким макияжем спрятать саму себя. Это была словно моя защитная реакция, я как будто хотела стать менее уязвимой.
Макс вломился в ванную.
– Wow! Какая ты красивая!
Я изобразила улыбку, а он поторопил:
– Если ты будешь собираться такими темпами, мы скоро опоздаем.
Я посмотрела на его отражение в зеркале.
– Поехали. Я готова.
Отражение Макса улыбнулось мне в ответ и подмигнуло. Я заставила себя улыбнуться, но настроение у меня было совсем не радостное.
Пытаясь переключить себя от неприятных мыслей, я замучила Макса, меняя Playlist с музыкой, раздражаясь оттого, что мне ничего не нравилось, и была признательна ему, что он мужественно не трогал меня, не ворчал и делал вид, что не замечает моего психоза.
С горем пополам мы приехали в Репино, и знакомый дом Вадима замаячил на горизонте.
Охранник, ничего не спрашивая, открыл ворота, и мы въехали во двор того бесподобного парка, что был сооружен вокруг дома.
Макс взглянул на меня.
– Не нервничай. Я с тобой.
Я кивнула. Его поддержка была мне очень нужна, и я одновременно с ним открыла дверь машины и вышла.
Вадим был в гостиной и, увидев нас, поспешил навстречу, улыбаясь и раскрывая мне объятия.
– Вероника!