чтобы не мешать всем спать.
– Почему Шопена?
– Потому что по ночам передавали всегда Шопена. Чтобы легче засыпалось.
– Мой муж тоже пьянствовал вместе со всеми?
– Еще бы, он был главным заводилой. Правда он никогда не выпивал больше двух бутылок – просто не выдерживал.
– Ужасно. Дома после двух бутылок он всегда оставался свеженьким, как огурчик.
А она любит пошутить, подумал Юлиан Мюри, хорошо, вот уже что-то общее у нас есть. И она совсем не стесняется шутить над мужем в присутствии постороннего. Не, она его не любит.
– Эльза, ты же понимаешь, что это все шутка. Там, в больнице, мы очень любили пошутить.
– Да, я понимаю, – сказала Эльза.
Они подъехали к дому на окраине, Это был неплохой двухэтажный особняк, с виду довольно дорогой. Рядом стояло еще несколько подобных домов. Взглянув сквозь решетчатую ограду, Юлиан Мюри сразу отметил, что гаражей было два. Прекрасно, они богаты.
Автомобиль въехал во двор. К нему бросилась овчарка и стала подпрыгивать, заглядывая в окна. Когда машина остановилась, собака забежала с той стороны, где сидел Юлиан Мюри, встала на задние лапы, опираясь передними о стекло, и стала разглядывать гостя. Она не лаяла.
– Это Холмс, – сказала Эльза.
– Холмс?
– Ну да, Шерлок Холмс. Он очень любопытный и совсем безобидный. Он вечно что-то выискивает или вынюхивает. Поэтому мы его так и прозвали. Он еще щенком был таким. А мой муж обожает детективы.
– Я тоже, – соврал Юлиан Мюри.
Они прошли в дом и поднялись на второй этаж. Эльза показала ему его комнату. Комната была небольшой, но хорошо обставленной. Эльза села на диван и стала рассказывать об устройстве дома. Юлиан Мюри слушал ее невнимательно. Он думал о том, что ему делать дальше. Собака во дворе почти не обрадовалась приезду хозяина. Холмс бежал рядом с Эльзой и ласкался только к ней. Обычно овчарки больше любят мужчин, они чувствуют в мужчине хозяина. Значит, Яков хозяином не был. Хозяйкой была Эльза. Впрочем, это все домыслы.
– Вы меня совсем не слушаете, – сказала Эльза.
– Я слушаю, вы говорили, что обычно ужинали в восемь. Обычно – это до того, как случилось несчастье?
– Да.
Он посмотрел на ее руки. Обе ее ладони лежали на полированной деревянной ручке. У нее были длинные красивые ногти. Ее пальцы постоянно шевелились; бессознательно она царапала лак. В наступившей тишине можно было слышать легкий царапающий звук. Было что-то несчастное в этом незаметном движении, что-то, что заставило его сердце сжаться. Это движение было привычным – деревянная ручка заметно исцарапана. Он посмотрел на другую ручку. Нет, вторая была совершенно гладкой. Значит, Эльза часто сидела в этой комнате, на этом диване, с этой стороны.
Он прервал молчание.
– Мне кажется, что я знаю вас давно. Будто бы я видел много раз, как вы сидите здесь, на этом же диване, в этой же позе и говорите о чем-то. Признайтесь, вы ведь часто сидели вот так, здесь?
– Почему вы так думаете?
&nb