взгляд никуда не денется. Я буду высыпаться и зарабатывать тем, что мне нравится. Могу себе позволить быть матерью. И женщиной. И кем захочу.
28.03.2019
Еще в прошлом году подала заявление на развод. Сегодня прошло заседание в суде. Как раз в тот момент, когда я решила, что меня ничем не удивить, ББ поднапрягся и все-таки смог. Он, оказывается, хочет сохранить наш брак. Ага, судья спросила, возможно ли примирение. А он ответил, что очень даже да, и вообще развода не хочет.
Чтоб вы прочувствовали, дорогие психологи: человек, который ни разу не объявился за 7 месяцев, ни копейки не дал на детей, не спросил, как мы, – он желает сохранить брак. Наверное, у меня было очень смешное выражение лица, когда я это услышала. Очень хотелось закричать: «Ча-а-аво?!» Но я просто сидела с выпученными глазами.
Нам дали три месяца на примирение. Сначала думала догнать его в коридоре и спросить, что все это значит. О чем он вообще думает? И, самое главное, чем? А потом решила, что не стоит. Было бы глупо поощрять такие выходки.
Подожду еще три месяца. Пусть пока посохраняет брак, если ему так хочется. Лишь бы без меня.
03.04.2019
Все, что случалось раньше, – ерунда. Сегодня мой мир развалился по-настоящему. Земля и небо поменялись местами, и все улетело к чертям. Нет, я раньше не представляла, что такое боль.
Я пошла к бабе Тосе, хотела угостить ее запеканкой. Она не открыла, но у меня были ключи. Мы свободно ходим друг к другу, я отперла дверь.
Она лежала на полу в прихожей, серая и неподвижная. Моя баба Тося – жизнелюбие, сила, энергия – она была цвета бумажного листа, упавшего в лужу. Совсем не дышала. А потом я услышала стон.
Дальше все в тумане.
Она не говорит, не может шевелиться, я вызываю скорую. Меня бесконечно расспрашивают, велят положить ее удобно, выезжают. До кровати не донесу. Бегаю за подушками и одеялами, размещаю на полу. Нужен воздух, открываю окно. Боюсь, что теперь продует, накрываю пледом. Обещаю, что все будет хорошо. Мы ждем. Глажу ее голову, массирую неподвижные руки. Не знаю, зачем. Все будет хорошо, обещаю нам обеим.
Скорая забирает ее в больницу, подозрение на инсульт. Прогноза никто не дает, надежды тоже. Мы молимся.
Баба Тося, миленькая, держись! Не ради нас, но у тебя же дача и грядки. Весна пришла, пора жить, такое нельзя пропускать. Не время, милая. Твое время еще не скоро… Время. Ненавижу его.
04.04.2019
В реанимацию нельзя.
– Кто вы?
– Я дочка! Пустите!
Разрешили. Она под капельницей. Открыла глаза. Узнала, моргнула.
– Что ей нужно? Лекарство? Чем кормить?
Все потом, сейчас только ждать.
Я молюсь.
Позвонила ее дочери в Америку. Телефон баба Тося дала уже давно, на экстренный случай, вот он и пришел.
Дочь зовут Света, у нее оказался очень резкий голос. Долго не могла разобраться, что мне нужно. Когда поняла, как матери плохо, начала кричать, чтоб я даже не надеялась отхватить квартиру. Обещала сразу вылететь и навести порядок. Она дочь, свои права знает. Я сказала,