ты наделал? – Прохладная рука Смерти легла на плечо. – Ты ее напугал. Отойди, я быстро…»
«Ты ее заберешь…»
«Для этого и пришла!»
«А дети? С кем останутся они?»
Лицо больной исказила мука.
«Отойди», – повторил я.
«С места не двинусь!» – уперлась моя жена.
«Точно?»
«Клянусь…»
«Ну ладно…»
Выход был только один. Само близкое присутствие Смерти мешало пользоваться целительной магией. Хотя делать-то ничего не надо было – заштопать самые большие дыры в ауре и как следует «прогреть» больную, выжигая заразу изнутри. После чего дать немного жизненных сил – на первое время. С этим на счет «раз» справится любой третьекурсник-целитель. Так что убрать подальше Смерть – и дело с концом.
Действовать надо было быстро. Подхватив женщину, я рывком перетащил ее на ту лавку, где совсем недавно сидели ее дети.
«А ты стой где стоишь! Ты поклялась!»
«Да ты… ты… знаешь, что ты натворил?» – От возмущения Смерть не могла нормально говорить.
В комнате ощутимо похолодало. Лицо моей жены исказилось – черты его «потекли», и сквозь облик молодой женщины проступил жуткий оскал скелета – меня пытались напугать. Но я уже отвернулся, кладя одну руку болящей на лоб, а другую – на грудь и делясь жизненной силой. Бабка Ортана, чья сила мне передалась, часто лечила именно наложением рук, так что оказалось достаточно нескольких секунд.
«Ну, знаешь ли…»
Не прибавив более ни слова, Смерть исчезла, оставив после себя легкий аромат гниения.
А эта женщина сразу стала легче дышать. У нее порозовели щеки, она как-то вся потеплела и даже похорошела. Проведя руками над ее головой и грудью, я убрал самые тяжкие симптомы простуды. Полностью исцелить, увы, не получилось – все-таки целительство не моя профессия! – но, во всяком случае, у больной появился неплохой шанс выкарабкаться.
– Э-э… – Запоздало пришла мысль, что имя девушки вылетело из памяти. – Кто-нибудь?
– Г-господарь? – В щель просунулось бледное личико.
– Уже можно заходить.
– Как мама? – Взгляд девушки метнулся к лежанке, и она побледнела, не обнаружив тела там.
– Все в порядке. Ваша мама спит. – Я кивнул на лавку. – Постарайтесь ее не тревожить до утра. Она теперь поправится.
– Ой, спасибо вам! – Девушка сделала попытку поцеловать мне руки, но я шарахнулся прочь.
– Нет! Сначала вымыть… Я пойду. А ты укрой мать чем-нибудь теплым.
Подобрав плащ, вышел вон, отвязал кобылку и только направился к воротам, как меня окликнули:
– Господарь?
Подбежавшая девушка робко протянула ладошку – на ней в свете луны блеснуло несколько грошей.
– Что это?
– Это вам. – Она засмущалась. – Вы маме помогли…
– Ничего не надо. – Я отступил. – Ты лучше завтра купи как можно больше хлеба и молока. Хватит этого?
Она несколько раз кивнула, и я, попрощавшись, направился своей дорогой.
Настроение испортилось и было паршивым –