похожими на кровь каплями набухали на живых изгородях бутоны дикой фуксии. Иногда попадались колючие кустарники с крохотными белыми цветками – терновник, насколько она знала, – и желтые облачка фрезий.
На холме за поворотом дороги снова, как из старинной легенды, возникли стены собора и высокая круглая башня. И никто там не бродил.
Восемь веков стоят здесь собор и башня, что само по себе чудо. Войны, голод и счастливые дни, кровь, смерти и рождения – все пронеслось и исчезло, а величие осталось, как символ поклонения и защиты. Интересно, права ли бабуля, а если права, что можно почувствовать, стоя в тени этих руин, на земле, видевшей благочестие и скверну?
Какая странная мысль! Джуд потрясла головой, пытаясь избавиться от наваждения, и въехала в деревушку, в свой мир на следующие шесть месяцев.
3
В очаге тускло освещенного паба Галлахеров ярко горел огонь. Все было так, как нравилось посетителям в промозглые весенние вечера. На этом самом месте Галлахеры кормили и развлекали их более ста пятидесяти лет, подавая светлый лагер, крепкий портер, чистый виски в разумных дозах и обеспечивая приятную атмосферу, в которой любой мог с наслаждением посидеть за кружкой пива или стаканчиком чего-нибудь более крепкого.
Когда Шеймус Галлахер со своей преданной женой и помощницей Мег открыл этот паб в одна тысяча восемьсот сорок втором году от Рождества Христова, виски, конечно, стоил дешевле, однако мужчина, каким бы радушным и гостеприимным он ни был, должен все-таки зарабатывать на жизнь. Поэтому теперь виски стоил дороже, но подавался и выпивался с тем же удовольствием.
В этот паб Шеймус вложил и свои надежды, и свои сбережения. Разные бывали времена – трудные и полегче, – а однажды штормовой ветер начисто сорвал крышу паба и унес ее аж в Дангарван. Во всяком случае, так любили рассказывать местные жители после пары-другой стаканчиков доброго ирландского виски.
Несмотря ни на что, паб стоял до сих пор, глубоко пустив корни в пески и скалы Ардмора. Когда пришло время, первенец Шеймуса встал на место отца за старой барной стойкой из благородного дерева, следом его старший сын, а потом и его.
Поколения Галлахеров обслуживали поколения других семейств и процветали, постепенно расширяя бизнес и предлагая все большему количеству страждущих пропустить пинту пива в сырой вечер после тяжелого трудового дня. Здесь можно было найти пищу не только для желудка, но и для души. В большинство вечеров в пабе играла музыка, веселая и грустная, бодрящая и утешающая.
Ардмор всегда был рыбацкой деревушкой, зависел от щедрот моря, приспосабливался к его капризам. Еще Ардмор мог похвастаться живописными видами и прекрасными пляжами, а потому зависел и от туристов. И приспосабливался к их капризам.
Паб Галлахеров был одной из местных достопримечательностей. В благополучные времена или в скудные, ловилась ли рыба в изобилии или бури вспенивали воды бухты так, что никто не отваживался забросить сети, двери паба были открыты для всех.
Табачный