которого товарищи из ФСБ на растрате государственных денег приняли.
– Ой, без вашего жаргона, пожалуйста.
– Похоже, наш труп, когда шевелился, то шевелился на ниве незаконного оборота наличных денег в особо крупном.
– Что мы про него знаем, кроме имени?
– Есть данные, что погибшего звали Белов Станислав Александрович, – сказал Зубков. – Я только что со встречи и не успел информацией поделиться с коллегами. Да она ещё и не проверена. И это пока всё.
– Так, подождите, что, этот ваш Белов – в разработке у конторы? – спросила Романова.
– Да они разве скажут.
– Что вы, Зубков, думаете, какая версия у вас?
– Заказуха. Стирают, те, к кому следы ведут от генерала.
– А к кому они ведут?
– К кому, к кому. Наверх. Тут можно бабке не звонить.
– Хоть бы это было самоубийство по неосторожности, – тихо произнесла Романова. Взяла бумаги со стола.
– Я на доклад, а вы работайте. Версия – заказное убийство. Адрес проживания известен?
– Пока нет. Понятно, что в одном из окружающих домов, – ответил Зубков.
– Поквартирный обход начали?
– Участковый приступил.
– Зубков, достаньте из своих источников всё, что можно, об этом Белове. Сегодня!
– Я столько не выпью, Ольга Алексеевна.
– Хватит. Если надо, иди и пей. Если надо для дела, иди и спаивай. Кого хочешь. Вон стажёра пока не надо спаивать. Мы знаем, кого в розыск объявить? Может, Белова объявить? Вдруг это не он в машине был?
– Нет, Белова нельзя. Если окажется, что он преставился, то над нами смеяться будут год, пока мы снова не обделаемся так же круто. Нет у нас подозреваемых.
– Плохо. Докладывать нечего. Работайте по Белову. Телефон? Базы? Отпечатки?
Таксист молчал всю дорогу, и это было на руку Климу. Когда машина остановилась на парковке аэропорта, водитель повернулся к пассажиру.
– Триста восемьдесят.
Отец успел научить Клима многим уловкам. И первая была – рассказывай людям ту историю о себе, которую ты хочешь, чтобы они потом рассказали следователю. Поэтому, будучи Стасом, Клим рассказывал одни истории о себе и даже менял голос, говорил чуть басом и значительно медленнее. А когда был сам собой, рассказывал другие истории. И если следователь спросит свидетеля о Стасе и потом спросит о Климе, он получит два рассказа, и ему в голову не придёт, что речь идёт об одном и том же человеке. Стас мог сорить деньгами, но не Клим: Клим – парень экономный.
Он протянул пятьсот рублей, дождался сдачи и вышел из машины.
Здание аэропорта. Клим быстро прошёл контроль на входе и направился к кассам аэрокомпаний. У Клима как часто летающего пассажира была премиальная карта, позволяющая получать дополнительное уважение и дополнительные услуги. Стас не летал самолётами. Стас выходил из тени Клима только во время контактов с клиентами и банкирами по операциям обналичивания. У Стаса не было других документов кроме паспорта. Хорошо, что паспорт был настоящий. Ну как настоящий… Любую проверку паспорт пройдёт.