Для начала я решила прочитать молитву, которой меня учила мама: «Отче наш, иже еси на небесех…»
10 апреля 2009 года
Милка с пультом дистанционного управления в руках спрыгнула со стола на диван, чуть не сшибла меня, пробежала мимо и, резко развернувшись, допела последние слова песни Майкла Джексона, доносившейся из телевизора, в импровизированный пультомикрофон, перекрикивая самого исполнителя. Я покатилась со смеху, а она поклонилась, села рядом со мной на пол возле дивана и схватила свой бокал.
– Спасибо! Спасибо! Майкл сам не ожидал, – она тоже рассмеялась.
– Это было феерично! – Я вытирала слёзы, выступившие от смеха. – Даже живот со смеху прихватило, такая ты дурочка!
– Не всё тебе клоуном работать. Электорат тоже хочет попасть в шоу-бизнес, – она отломила кусочек шоколада, завёрнутого в хрустящую фольгу, и, положив в рот, выпучила глаза, – а где Дима?
– Митя? – переспросила я.
– Он самый. Почему я должна закусывать чудесное домашнее итальянское вино шоколадками? Он должен был прийти и приготовить свои фирменные спагетти болоньезе! – Мила произнесла эти слова как старушка из рекламы томатного соуса. – И подать к ним самбуку! Опять к бабе какой-нибудь поехал?
Всё… Милочка напилась… Я засмеялась, когда увидела, как она, отрицая, вертит головой, будто та у неё на шарнирах.
– Митя сегодня занят, как ни удивительно это звучит. Он довёз меня до дома и сообщил, что поедет встречать лучшего друга.
– Никогда не слышала, что у него есть лучший друг, – удивилась она, – я думала, что ты – лучший друг поваров.
– Тем не менее, он сказал, что из Питера возвращается его друг детства, с которым они жили на одной площадке. Знаешь, где мама Мити живёт? Вот. Дружок его живёт в квартире напротив. Ну, мама его там живёт. И он будет с мамой жить.
– Ай, мешанина какая, плевать мне, где он живёт, – отмахнулась Милка, – скажи-ка мне лучше, он красавчик?
– Митя ничего об этом не говорил. – Я пожала плечами.
– Что же это ему в Питере не жилось? Чем он занимается?
– Митя только сказал, что он очень весёлый. А ещё, что он музыкой увлекается. Музыкант, наверное.
– Пф, – Мила сморщилась, – значит, очередной никчёмный прожигатель жизни.
– А ты почему так интересуешься? Как у тебя с этим врачом? – спросила я.
– Всё! Не хочу больше никого, кроме доктора Хауса, – вздохнула она, – и то только по вечерам по телевизору. Меня достал этот горе-Боря. Раз в неделю встречалась с ним. Ну, только ради физиологии. Вчера пришла к нему, поговорили, чай попили – стандартный набор, в общем. Ложимся в постель, он отвернулся. У меня аж челюсть отвисла!
– У тебя, Мила, сейчас бокал выпадет.
– Я его тормошу. В бок тыкаю. – Она поставила бокал на пол. – А он мне знаешь, что заявляет?
– Что?
– Момент настал, а я устал! – воскликнула Мила.
– А-ха-ха! – Я чуть не поперхнулась.
– Как будто