повскакивали со своих мест, словно стая вспугнутых ворон, и с умиляющей синхронностью начали переводить одинаковые ошарашенно-растерянные взгляды с правителя на меня, следом на Лэя и лысого – всех дружно заткнувших уши – и так по кругу. Но, видимо, на моем лице расплылась слишком уж злорадная улыбка, раз все взгляды, перешедшие из разряда изумленных в разряд подозрительных, в итоге остановились на мне.
– Малыш, – негромко спросил дед, – ты что-то хотел нам сказать?
Гр-р-р… сколько можно?! Так, Мстислав, спокойнее, если ты сейчас начнешь душить главу Аторре, тебя просто не поймут. Вернее, поймут – Аторре как-никак! Но сомневаюсь, что правильно.
– А моим мнением, случаем, никто не хочет поинтересоваться? – подергав себя за настырно лезущую в глаза прядку, задумчиво вопросил украшенный резьбой в виде листьев потолок я. – В конце концов, именно я являюсь пострадавшим…
О чудо! Мои родичи покраснели! Да как одновременно-то! И ярко: на пунцовых лицах Аторре можно было с легкостью жарить яичницу. Или кофе варить…
Брр… Помотав головой, чтобы прогнать бредовую картинку, как я, прикусив кончик языка, старательно размещаю яичницу из трех с половиной яиц на носу у побагровевшего деда, я елейным голосом продолжил:
– Может, вы позволите мне решать, что делать с моей обидчицей?
– И какие же у тебя есть по этому поводу идеи? – скептически осведомился дед. Кажется, он сомневался, что я смогу придумать для тетки мало-мальски приемлемое наказание. Ха! Это с моей-то буйной фантазией?!
Как насчет того, чтобы посадить тетушку на поводок, надеть на нее намордник (чтобы никого не покусала в приступе злобы) и ограничители магии (есть в этом мире и такое извращение, предназначенное для магов-преступников), а затем заставить вкалывать на благо родины? Или с теми же ограничителями отконвоировать обратно к княгине – пусть она наказывает свою непокорную охранницу? Ну а на худой конец можно отправить рыжую дамочку на общественно полезные работы – например, ш'шэври выращивать…
Примерно это я и высказал вслух. Рыжики переглянулись, о чем-то мысленно переговариваясь, покивали и согласились с предложенными вариантами. Осталось только узнать мнение правителя.
Князь задумчиво почесал подбородок, глядя на меня, словно на полезное ископаемое подозрительного происхождения – со скепсисом, удивлением и недоверием, а затем согласился с тем, что пусть с непокорной теткой разбирается его супруга. В конце концов, местная гроза пиратов никак не может страдать гуманизмом и излишней любовью к ближнему своему.
Честно скажу, когда я услышал, чем занимается жена правителя, вместо того чтобы сидеть дома и воспитывать сына, мне стало плохо. Воображение тут же нарисовало некую остроухую бой-бабу метра под два ростом, с крюком, прикрепленным на место отрубленной руки, выбитым правым клыком, почему-то огненно-рыжую, размахивающую саблей и кричащую: «На абордаж!» Н-да. Не думал, что у столь благородного