самый любимый вид отправки посланий – почта. Люди пишут чернилами на бумаге и вкладывают эти листы в конверт. Конверт помещается в почтовый ящик, откуда его забирает посыльный. Затем письма сортируются и отправляются различным транспортом в другие города, где их разносят по указанным адресам. Подобный путь может показаться длинным, но это не так. Вернее, не так в отношении аристократии. Заклятие, нанесенное на мой почтовый ящик, мгновенно сигнализирует на почту о наличии в нем письма, и посыльный является в кратчайшие сроки. Далее письма аристократии сортируются специальным отделом и без всякой перлюстрации отправляются с регулярным курьерским воздушным кораблем. Именно поэтому такой вид обмена посланиями самый распространенный, и почтовые отделения имеются в любом городе империи.
Я смаковал каждое письмо, медленно вскрывая конверт ножом для бумаг, разворачивая и разглаживая сложенные листы, оттягивал начало, чтобы потом на несколько минут погрузиться в черные знаки, начертанные на белой бумаге. Вот приглашение на бал в честь начала учебного года – официальные слова и немного усталая радость той, кто старательно выводила от руки несколько строк, не решаясь доверить это дело типографии. Приветы от дальних родственников, проживающих в Солиано и надеющихся на встречные визиты, – осторожность, любопытство и военная четкость. Письмо от мамы, желающей знать, что у меня все в порядке и что я прибыл на место, – любовь, требовательность и страх. Письмо от моей второй мамы Ивейны, требующей рассказов о столичной моде, – искренность, смех и желание поболтать. И наконец, написанное в официальной манере письмо от Марианны, как всегда прячущей заботу за ехидством или приказным тоном.
Я держал в руках последнее письмо, обдумывая прочитанное и глядя в одну точку. Личный врач и инструктор боевых искусств должны прибыть вскоре после начала занятий в академии. Ну первый еще понятно, но зачем мне второй? Я думал, что попытки сделать из меня «мастера, достойного семьи Гнец» окончательно и бесповоротно закончились еще три года назад. Или все дело в том, что мне придется учиться на офицера и владения первой ступенью боевых искусств недостаточно?
Закончив размышлять и вернувшись в реальность, я обнаружил, что смотрю прямо на пару загорелых коленок, расположенных ровно посередине между верхним краем белых носочков и нижним краем юбки. Зрелище оказалось столь увлекательно, что им можно было наслаждаться бесконечно, но какой-то странный писк заставил меня моргнуть. Я поднял глаза выше, и мой взгляд, миновав черное платье горничной, прикрытое белым передником, остановился на пунцовом лице Мики. Контраст между ее побагровевшим личиком, алыми ушками, рыжими волосами и белоснежными воротничком и косынкой вызвал во мне странное чувство: мне неожиданно остро захотелось прикоснуться к девушке. Мика вновь издала какой-то полузадушенный писк, и я очнулся окончательно.
– Спасибо за письма. – Я постарался мягко улыбнуться, и, кажется,