и навивал свои мысли о том, как недурственно было бы сейчас залпом бахнуть литрячок холодненького пивасика!
И тут, словно по волшебству в чилинарий заглянул Бородатый змей-искуситель, читающий мысли, в облике Глеба и с озорным лицо, театрально закатывая глаза и цокая языком начал смачно рассказывать о прелестях холодного пива после бани и душевно предлагать за неимением лучшего простой вонючей водки для приведения больного организма в тонус. Мысленно выматерив паскудного провокатора с ног до головы Док, остался верен принятому решению и отказался от «заманухи», попутно во всеуслышание обстоятельно обвинив «доброхота» во всех смертных грехах от сбивания с пути истинного до подталкивания к могиле. Тот сперва с напускной абсолютно неискренней улыбкой слушал расхрабрившегося новичка пристально глядя в его глаза, а затем многозначительно изрёк:
– Так вот значит ты какой, Доктор! Ну-ну, приятно познакомиться…
После этой фразы улыбка исчезла с его бородатого лица, и он громко на весь дом тоном полновластного господина, обращавшегося к своим крепостным холопам, обозначил своё негодование:
– Господа волонтёры! Что у вас происходит с безопасностью?! Почему «особо тревожный»49 резидент один без присмотра и без сестры?! Кто за это ответит?!
В доме немедленно образовалась некая суета и в мгновение ока гиря была пристёгнута обратно к Докторской ноге, и в процессе этого действа «особо тревожный» поймал укоризненный, но опять же беззлобный взгляд Подробного. Этот день больше ничем примечательным отмечен не был за исключением того, что Конёк «подогнал»50 своему новому соседу «канолевые»51 носочки, а голубоглазый блондин с ангельским выражением лица по прозвищу Зёма подарил ему чистенькую и почти новенькую футболочку. Кроме того, Конёк предложил ему обосноваться на пару с ним в вещевом ящике, который он сейчас занимал один. А Зёмик сообщил, что по своей ответственности в группе он является домовым, а это означало, что по поводу получения тетради, ручки и зубной щётки надо обращаться к нему. Впрочем, всё Зёмино внешнее благообразие не могло скрыть от наблюдательного глаза отпечаток его неоднократного знакомства с «хозяином»52.
Не веря в принципе в людские бескорыстие и благодетели, и тем, более не ожидая проявления этих качеств от людей, побывавших в неволе, Доктор, оставив на потом выяснение истинной причины оказанных щедрости и заботы со стороны «хозных» ребят, поблагодарил их от души, что было вполне искренним проявлением испытываемых им чувств. Так же у него было и удовлетворение от того, что можно одеться во всё чистое и не выглядеть на фоне вполне опрятных соседей, как чёрт закатай вату. Чьи-то лёгкие эластичные «треники»53 ему предусмотрительно дал Подробный и они сохли после стирки в бане.
В воскресенье Доктор всё же решился до отъезда Глеба со смены «перетереть»54 с ним по поводу предстоящих