носилки находились неподалеку от ворот Сакурада, к процессии приблизился некий человек. Подумали, что он хочет вручить петицию. Но когда охранник подошел к нему, тот мгновенно выхватил меч и зарубил его. Раздался выстрел, к носилкам со всех сторон бросились вооруженные люди. Длинные плащи сковывали движения охранников. Ии Наосукэ вытащили из носилок и отрубили ему голову. Один из нападавших хотел утащить голову с собой, но был убит сам. Голову доставили домой и пришили к туловищу. Окончательного позора удалось избежать.
Из подброшенного позднее письма явствовало, что нападавшие не метили в сёгунат как таковой. Но они были возмущены бездействием чиновников перед лицом иностранной опасности. Особенное раздражение вызывал сам Ии Наосукэ, который утерял воинский дух, подписал торговые договоры с «варварами» и проводил «неправильную» кадровую политику. Поэтому его и настигла «небесная кара». Уличные артисты декламировали памфлеты, в которых они обвиняли Ии Наосукэ во всех смертных грехах. Они вменяли ему в вину даже смерть Токугава Иэсада, которого «голландские доктора» окормили якобы лекарствами, которыми пользуют «скотину»[22].
Нападение на Ии Наосукэ
Убийство Ии Наосукэ переполнило ритуальную чашу терпения, и 18 марта был введен в действие новый девиз правления – Манъэн, что можно перевести как «Десять тысяч умножений». Имелся в виду пассаж из «Поздней истории династии Хань», в котором говорилось о бесконечном умножении урожайных лет и населения.
Однако ничто не могло повлиять на церемониальную жизнь Сатиномия. В апреле принц прошел через два важнейших обряда жизненного цикла. Во время первого из них отрезались кончики волос, что символизировало переход ребенка в категорию подростков. Смысл второго заключался в том, что вместо детского шнура ребенок впервые подпоясывался настоящим взрослым поясом. Обе церемонии оказались лишь прелюдиями к провозглашению Сатиномия престолонаследником 11 ноября. Отныне он был обязан жить не с биологической, а с «социальной» матерью (императрицей) в ее покоях. Теперь он считался третьим по положению во дворце Госё – после императора и императрицы.
Новый статус предполагал присвоение нового имени. На суд высших придворных было представлено три имени, из которых они остановили свой выбор на Муцухито – «мирный», «дружелюбный».
Провозглашение престолонаследника было мероприятием плановым, торжественным и приятным. Пиры, здравицы, подарки, песни и представления театра Но. Однако вскоре после окончания торжеств, когда Муцухито снова засадили за книги, внимание двора поглотило решение совсем другой и притом весьма деликатной проблемы.
Еще 3 июня сёгун Иэмоти посватался к принцессе Кадзуномия (1846–1877), единокровной сестре Комэй. Теперь требовалось дать ответ. Кадзуномия, точно так же как Иэмоти, было в этот момент 14 лет, она родилась через пять месяцев после смерти своего отца