ругаясь и снова повторяла свой опасный маневр.
– Например, что можешь сказать о путешествии во времени? – повернувшись лицом к Сане, Взмылин пьяно усмехнулся.
– Это же невозможно, сам нас учил, что такие перемещения выходят за рамки практической физики, – закусив сальцем, Саня подложил остывшей картошечки в тарелку профессора. Вот он куда клонит славный потомок священника или удар последует, как обычно, исподтишка. Продолжая украдкой следить за действиями Взмылина, Саня присел на край письменного стола.
– Ладно, а если допустим, что все-таки, каким-нибудь необыкновенно необъяснимым способом такое путешествие осуществимо? Где-нибудь, скажем, в частной лаборатории стоит готовая машина времени и разработана под нее теоретическая база? – профессор шагнул к столу и налил полные бокалы настойки, – есть Саня побольше стаканы?
– Выбирай любые, хоть тот литровый для пива, – на верхней полке секретера красовался ряд пивных кружек, Саня указал на предводителя солодовой гвардии, – слетать в будущее легче, чем в прошлое. Соорудил мегаракету и рванул к ближайшей черной дыре. Покурил малехо на орбите у горизонта событий и раздавленный в блин тысячекратной перегрузкой возвращаешься на Землю. Просто и красиво, одноклассники шамкают беззубым ртом от старости, пытаются похвалить, а ты молодой радостно им укрываешь одеялом сухонькие тельца для согрева. С прошлым посложнее, работает эффект парадокса убитого дедушки, поэтому поползновения во времени на основе следствий теории относительности Эйнштейна можно смело отбросить, остается лишь квантовый метод. Твои же лекции, Иосиф, я прилежно учился и запоминал.
– Молодец Саня, сам и подошел к главному открытию века. Значит, когда поперли меня из учебно-космического центра, устроился в институт тяжелого машиностроения, проработал недолго, надоело бумажками заниматься, хлопнул громко дверью и решил посвятить настоящей науке остаток своей жизни. Девять лет, Саня, потратил на изыскания в различных областях теоретической физики, да чего уж греха таить, пришлось даже углубиться и в алхимию, старый дурак, решил отбросить колдовство бесповоротно, так сказать, отделить законы Ньютона от его же чародейских опытов. Любопытные выводы получились, все эти мосты Эйнштейна – Розена, цилиндры Ван Стокума, экзотическая материя С. Хокинга – одна большая научная лажа. Да-да, батенька, это оказалось полным дерьмом в свете моего величайшего достижения, – Взмылин яростно тряс обкусанной ножкой курицы, забрызгивая жиром скатерть, Саню и собственные очки. Проливал мимо стаканов яблочную настойку, цветной салфеткой размазывал по столу излишки терпкого напитка и не удовлетворившись наведенной чистотой вновь ошалело крутил обглоданной костью у виска, чихвостя Нобелевских лауреатов по физике и математике, собирая в кучу их заслуги, родственников и такую-то условно виноватую матерь.
Бутылка давно отсвечивала порожним блеском. Саня, сопереживая нелегкой судьбе ученого мужа, не без оснований волновался о способности