седьмой ребенок женщины этого рода может отозваться, когда позовет чаша. Если это мужчина, он будет знать, как защитить чашу и ее деву. Если это женщина, она будет знать, как принести чашу в этот мир. Она будет девой чаши, как ты.
– Я?
– Ты дева чаши, и тебя призывают…
– Куда?! – Глэдис высвободилась из рук старой женщины.
– Куда поведет ворон.
Глэдис округлила глаза, задаваясь вопросом, почему позволила этой старой женщине одурманить себя.
– Сестра Уэнна, позвольте проводить вас в лазарет. У сестры Клэрисы есть успокаивающая микстура…
– Меня успокоит только твой немедленный уход.
– Покинуть Роузуэлл?
– Можно подумать, такая мысль никогда не приходила тебе в голову. Тебя зовут. Не отказывайся!
– Что меня зовет?
– Священная чаша.
– Чепуха.
– Хорошо, холм зовет тебя. Отрицай это, если посмеешь.
Глэдис хотела это сделать, но вместо этого повернулась, словно ее веревками тянуло к окну, из которого открывался вид на вершину холма. Там в заходящем солнце сиял монастырь Святого Михаила.
– Это неудивительно, – сказала она пересохшим ртом. – Это все, что я могу видеть от Гластонбери, где однажды побывал Христос.
– И где, по легенде, Иосиф Аримафейский спрятал Святую чашу.
Глэдис отказывалась отвечать.
– Легенда, как обычно, ошибочна.
– Ошибочна? – Глэдис повернулась, горько разочарованная.
– Чаша не зарыта, она движется.
– Движется? – У Глэдис застучало в голове, теперь она надеялась, что сестра Элизабет еще задержится. Ей нужно знать больше. – Куда движется?
– За пределы нашего земного царства. Все эти расспросы и раскопки напрасны, таким способом чашу не найти, и уж определенно это не сделает мужчина. Ее может вернуть к нам только редкая и благословенная женщина, как ты.
Глэдис понимала, что ей бросили приманку, но схватила ее. Она не могла удержаться. Быть редкой и благословенной…
Сестра Уэнна усмехнулась.
– Редкая и благословенная женщина соединится со своим защитником, – сказала она.
– И если чаша придет? – почти шепотом спросила Глэдис. – Что тогда?
– Зло будет побеждено, воцарится мир. По крайней мере на время человечество успокоится.
– Мир, – эхом повторила Глэдис, потом реальность обрушилась на нее. – Он и правда желанен, но я не такая чудотворица, сестра. Я добросовестная и работящая, но даже тогда ум мой блуждает.
– Конечно, блуждает! Ты, должно быть, годами чувствуешь призыв.
Годами? Да, возможно, это правда, но с недавних пор этот призыв стал все настойчивее и тревожит все больше.
– Если я могу помочь принести мир, почему вы не пришли ко мне раньше? Война терзает Англию всю мою жизнь.
– Древние знания были потеряны или запутаны. Когда пришли норманны, те, кто избран вести нас, становились слабыми и нерешительными. Семьи рода больше не следовали пути, и чистые седьмые дети редки. Это просто случайность,