едва умели писать. Но командир особого «летучего отряда» Арнольд Эристов предпочитал вербовать на службу людей образованных и умных. За особые качества и старание Арнольд Михайлович доплачивал рядовым сотрудникам к их скромному жалованью из собственного кармана.
Еще одного первоклассного филера Эристов пообещал откомандировать в помощь капитану сразу по своему возвращению в Ливадию.
– Учтите, от сердца отрываю.
Тем не менее Вильмонт чувствовал разочарование. Он ждал от командира совсем другой реакции, особых полномочий. А так выходило, что он должен отправиться в Финляндию фактически в качестве частного лица. Эристов заметил это.
– Напрасно вы обижаетесь – сказал он. – Я считаю добытую вами информацию очень важной. Но сами знаете: как только речь заходит о венценосных особах, наши начальники сразу делаются большими дипломатами. Мне возразят, что государя очень раздражает, когда тайная полиция вмешивается в его планы без серьезных на то оснований. Особенно, мол, это неуместно теперь – в преддверии дружеского визита в Кронштадт французской военной эскадры и подписания эпохального русско-французского союзного договора. Добудьте более весомые факты, и вы получите полный карт-бланш.
– Ну тогда мне необходимо хотя бы допросить арестованного художника, – упрямо заявил Вильмонт. – Мы не можем подвергать жизнь государя опасности.
– Боюсь, наши коллеги вцепились в этого Бурлака-Заволжского мертвой хваткой и не уступят его нам обратно даже на час. Так стоит ли начинать открытую войну с ними?
Почувствовав долю скепсиса в словах командира, Вильмонт рассказал ему, как лет семь назад присутствовал на выступлении заезжего итальянского иллюзиониста. Играючи нарушая законы природы, знаменитый маг имел в тот вечер оглушительный успех у публики. После выступления в ту пору начинающий контрразведчик пробрался за кулисы и стал упрашивать иностранную «звезду» научить его нескольким своим коронным фокусам.
– Сами знаете: в нашем деле бывает полезно творить маленькие чудеса, – пояснил капитан, возвращая учителю незаметно вытащенные из его кармана золотые часы.
Итальянец долго отказывал посетителю, видимо, опасаясь, что чересчур любопытного юношу к нему подослали конкуренты, мечтающие выведать его профессиональные секреты. Но в конечном итоге молодому человеку удалось убедить мастера. Все его фокусы были построены на ловкости рук и искусных психологических манипуляциях. С помощью демонстративных движений артист на мгновение отвлекал внимание зрителей и таким образом легко обманывал их.
Эристов закурил и снова взял в руки принесенные Вильмонтом фотографии. Щурясь от дыма, он вновь принялся перебирать карточки.
– Хотите сказать, что история с крушением поезда – это стратегический блеф с целью отвлечь нас в ложном направлении от главной мишени?
Вильмонт подтвердил:
– Старая, как само искусство войны, игра: чтобы ударить и победить в одном месте, необходимо