ты? – вообще-то я хотел сказать совершенно другое, но правила преодоления языкового барьера устанавливал симбиот и препятствовать ему в этом я не видел смысла.
Я? – переспросил Хобин, – Так деревенский я, тутошний. Мы завсегда здесь туннели обираем, то есть я хотел сказать путешественники мы, по подземельям. Ну и сувениры какие, конечно, если попадаются…
– А я Василь, пилигрим, странствую по святым местам. – я поправил полы накидки, запахнув её спереди. Я всегда представлял себе странников в длинных плащах с накинутыми на голову капюшонами.
Абориген все ещё посматривал на меня с недоверием.
– Ты веришь в эти легенды о великих битвах, героях и овеянных славой курганах?
– Знаю, потому как лицезрел оную. Вот узри неверующий – я протянул пряжку, подобранную на ледовом побоище.
С чего мне вздумалось вести речь, подобно игумену, я сам себе ответить не мог, но представлялось очень забавным.
– О, это ценный металл, – с уважением произнёс Хобин. Глаза его так и засверкали.
– Я понимаю, вещь ценная и памятная, но не могу ли я предложить что-либо на обмен. – он подхватил свой тощий мешочек и высыпал передо мной кучку мусора.
Интерес для меня – это барахлишко представляло только с той стороны, чтобы понять его привлекательность для местного социума. Судя по всему, уровень здесь был не так уж и высок, если они брали всякую дрянь.
– Дарую. – я сделал широкий жест рукой, – ибо не вещь важна, а вера.
– Воистину, верую теперь – воскликнул Хобин, быстро засовывая свою россыпь в мешочек. По-моему, у него даже слезы на глазах навернулись. И вдруг он замер, насторожившись.
– Что же это я сижу! – закричал он, метнувшись к открытым створкам норы и толкнул один из выступающих камней. Створки съехались, надёжно запечатывая вход. Уж в чём-чём, а в их надёжности я убедился лично.
– Крысь? – спросил я с пониманием.
– Мысь. – последовал незамедлительный ответ.
– Отож. – я обругал себя за торопливость.
В ответ на недоуменный взгляд и пресекая лишние расспросы, тут же добавил поднимаясь:
– И правда, что же это мы сидим, а не пора ли в дорогу?
Уговаривать Хобина не пришлось, обретя не столько веру, как пряжку, он летел, словно на крыльях, а я еле поспевал за ним.
Впрочем, туннель был не длинный и мы довольно быстро вывалились на белый свет. В буквальном смысле.
Передо мной открылись просторы, сразу же покорившие меня своим колоссальным объёмом. Глубокая, уходящая вдаль, перспектива, казалось поистине ошеломляюще фантастичной, особенно после тесных казематов катакомб.
Вдалеке виднелась дорога, вынырнувшая из-за холмов и скрывающаяся в небольшой рощице. Свежая, словно на картинке, зелень травы и деревьев сразу же приковывала взгляд, потрясая своей чистотой и объёмом. Уходящие вдаль лохматые кроны деревьев, прерывалась холмами с редкой растительностью, а в низинах серебрились ручьи, сливаясь в величавую неспешно текущую реку.
Я