и, клянусь Белугой, ты не девушка, а настоящий докси, хоть и в штанах.
– Докси в штанах, докси в штанах! – загалдели остальные матросы, которые окружили место нашего с Ревуном разговора.
– Молчать!!! – рявкнул Ревун и всем незнакомым с ним людям стало ясно, почему его зовут так, а не иначе.
Ветер начал толкаться с парусами и от этого форштевень сначала захлебнулся, а потом стал лизать волны и сплевывать соль сквозь густые усы. Короче, корабль поплыл. Вперёд, но не прямо, а зигзагами, их ещё на море галсами кличат.
Магистр
На балконе дворца стоял гарант Конституции и объявлял свою волю народу:
– Жители магистрата! Мужчины и женщины! Настали новые времена! Анихея, где долгие годы наши сограждане вынуждены были существовать под диктатом коррумпированных властей и сумасброда императора, наконец-то воссоединилась с нашим народом!
Анихея вошла в состав магистрата! Ура, братья и сёстры!
Далее человек, очень похожий на магистра, долго и красноречиво объяснял, как все люди расширившегося магистрата теперь хорошо заживут… а то, что магистрат и дальше будет расширяться в речи не упоминалось… Это правильно, ведь текст правил я, составители не всё понимают.
И вроде бы всё тип-топ, только вот в далеких странах наше дружеское воссоединение с Анихеей называют грубым словом «аннексия». Они просто завидуют. Надо будет сказать двойнику, чтобы он так на людях руками то не размахивал. Скромнее надо быть. Я перестал слушать «свою» речь и пошёл кормить кошек.
Шут
И всё – обрыв. Наверное, там было продолжение, артист, несомненно, нашёл своего принца и… может быть, попал в вожделенный мир с прыжками, а быть может – секир башка. Но это дело неизвестное, впрочем, и неважное тоже. Важнее другое: прочитав сей опус, я как-то сразу понял – буду шутом. У меня тоже не было никаких данных для этой профессии. И я стал самым несмешным шутом в королевстве. Но зато получил работу. Смешно? Нет. Как раз к тому моменту, когда я сшил себе настоящий камзол шута, состоящий из лоскутов красных и лоскутов фиолетовых, королева устроила конкурс на должность придворного шута (не зря же камзол мой шился). Поскольку наша королева не отличалась необдуманными жестокими жестами, вроде отрубания головы за неудачную шутку и не была настолько несчастна, чтобы быть жадной, на конкурс слетелось шутов столько, сколько мух обычно слетается на дохлого слона. И вот в зале смеётся королева, она уже много-много раз приходила к мысли: «вот смешнее этого клоуна и быть никого не может». А шуты всё шли и шли, и шли… А я появился совсем не в зале – в других покоях. И, разумеется, не материализовался из воздуха, а зашёл ножками посредством взятки, открывшей нужную дверку в комнату, куда королева удалилась для раздумий. К тому времени она уже не могла видеть смешные рожи, ужимки, падения и шутки. Я галантно присел рядом с диванчиком, на котором решила прилечь одна из самых красивых женщин, коих мне посчастливилось наблюдать в своей жизни, и шепотом не напрягающим уставшие