мне в жемчужнице, на черных лебедях,
Плывешь, любимая, и простираешь длани,
С глазами нежной и безумной лани
И розой в смольных волосах.
Как недвижимый страж, замерший на часах,
Я жду, когда, медлительно и строго,
Снесут тебя до бедного порога,
Подъяв на траурных крылах.
И слезы на обветренных глазах
Туманят даль; и пенистые гряды
Растут, гремят, вздымаются в громады,
Изнемогая на камнях.
Тоскуя ждешь, да примет берег мой
Твою ладью и спутников прилежных.
Два черных лебедя у камней прибережных
Плывут торжественной четой.
Твои глаза подъемлются с мольбой,
И видишь ты угрюмые теснины…
И воют волны с яростью звериной,
И брызжут пеной снеговой.
Воздвигнуты над грозною волной,
Презрев истому, лебеди стремятся, —
Но скалы хмурые навстречу им толпятся
Неколебимою стеной.
И камни острые вонзаются им в грудь!
И перья черные развеяны ветрами.
Расширенный мятежными зыбями,
Влечется алый, алый путь…
XV
Ад
Певучим голоском, колебля тощий посох,
Про муки адские рассказывал монах…
Пел соловей о монастырских розах;
Лучилась звездочка в березовых ветвях,
Дремотно зыблющих сережки и листочки;
И, охмелев, неслись янтарные хрущи…
– «Так сбудется от строчки и до строчки:
Возьмут тебя в каленые клещи»…
И, вскинув посох, сумрачный, грозится.
Замолк; потупился: «Вот так-то, милый брат!»
И теребит плачевную косицу.
– «И подлинно… Уж если ад, так ад —
Пунцовый, с бесами и серными парами!..»
О, звезды нежные! Влюбленный соловей!
И пусть она придет, с губящими глазами,
И этот ад сожжет меня скорей!
XVI
Вижу там, в багреце заходящих лучей,
Паучок раскачался на нити своей.
– Золотая березка, ты сдержишь меня?
– Ты закинешь повыше, – повыше меня?
Мимо мошек огнистых летит, упоен,
Как они – окрылен, как они – озарен.
И на ветер пустил хитроумную сеть.
Не беда ведь осенним деньком поговеть!
– Золотая березка, ты вскинешь меня?
– Золотая березка, ты любишь меня?
В багреце заходящих холодных лучей
Ты проходишь, шурша вдоль пустынных аллей.
Вот замедлишь. И глянешь… И сумрачный взгляд
Изольет в мою душу томительный яд.
Вырвут слабый, восторженно-жалобный крик
Эти красные губы и каменный лик.
– Золотая березка, ты примешь меня?
– Золотая березка, ты любишь меня?
XVII
Я пронжу, пронжу иглой
Сердце куклы восковой.
– Жарко, сердце, загорись,
Разорвись! —
Много дней и много лет
Целовал я милый след.
– Оглянись ко мне, – шептал,
Умолял.
В