тебя вечером. А теперь одевайся и иди. – Дом отвернулась, показывая, что на этом встреча окончена.
***
Весь день ее обуревали разные чувства. Ей хотелось стереть эти проклятые надписи, которые постоянно висели в ее воспоминаниях. Эта жестокая женщина заставляла смотреть на них почти каждый час, заставая врасплох в разных общественных местах. Это было унизительно, понимать, что тебя считают собственностью. Это было возбуждающе, когда кто —то ставит на тебе свою метку, и ты чувствуешь свою принадлежность сильному человеку. Гнев чередовался с похотью, а желание принадлежать, с чувством стеснения, что кто-то увидит эти чертовы надписи.
Она была послушной, она вела дневник, где честно написала все эти эмоции, что были в ее душе. Она ненавидела и одновременно мечтала о том моменте, когда сможет отдать эти эмоции в руки своей Верхней. Своей. Вот так она поймала себя на мысли, что уже чувствует себя принадлежащей человеку, которого едва знает. Как это возможно? Как возможно испытывать столько чувств к человеку, которого видела всего пару раз? Но они были. Яркие, горящие, требующие выхода, чувства страсти и похоти.
Когда она вошла в квартиру, где ее уже поджидала эта… Возбуждающая природные инстинкты женщина, она уже была готова. Готова ко всему, лишь бы получить еще больше ярких эмоций, ощутить себя действительно принадлежащей ей, покорной. Это упоительное чувство, когда отпускаешь власть. Когда другой принимает решение, делает с тобой все, что захочет, но в конечном итоге, все это доставит тебе неземное блаженство. А она была уверена, что эта Верхняя сделает так. Сделает ее счастливой.
В полном молчании она разделась, принимая положение, прописанное в контракте: никакой одежды, кроме черных тонких трусиков. Поежившись от своей наготы, но принимая ее как часть своего будущего удовольствия, она прошла в комнату, куда уже ушла Доминант.
Закрывая за собой дверь, она надеялась, что ее возбуждение уже скоро найдет свою разрядку, потому что ходить весь день на взводе было невыносимой пыткой. Такой же острой, как и желание прикосновения этих твердых, но нежных рук.
Дом ждала ее на софе, как и утром, так же вальяжно разместившись на своем месте. Ее рука лениво протянулась вперед, открытой ладонью вверх, показывая, что необходимо предоставить ей дневник. Саб подчинилась, проскальзывая вперед, опускаясь на колени, склоняя голову и протягивая журнал. Затем ее руки покорно опустились на колени, замирая в ожидании.
Верхняя все также неторопливо открыла дневник, оценивая красивый округлый почерк. Затем ее взгляд заскользил по линиям предложений, впитывая все, что было в них излито. Ее довольное выражение лица сменялось хищным. Затем снова менялось на довольное. Но Саб этого не видела. Ей не разрешалось смотреть на Дома. Она ждала разрешения. Она была твердо намерена заслужить сегодня похвалу и свою награду. Великолепную, чертовски притягательную… Награду.
Женщина