алмазами
Дед-Мороз окно покрыл
И серебряными сказами
Сердце мне заворожил.
За окном село убогое,
Но его не видно мне.
Жизнь алмазною дорогою
Мне сверкнула на окне.
Вот и сани. И бубенчики
Переливы завели —
Это вы, мои младенчики,
В гости к бабушке пришли.
14 января 1930
«Нет на земле прозрачнее эфира…»
Посв. памяти С.П. М<ансуро>ва
Нет на земле прозрачнее эфира[140],
Чем голубое небо Вереи.
Из глубины хрустального потира
Впиваю горнего причастия струи.
И в каждой блестке утреннего света
На серебре обтаявших снегов
Сияют мне бессмертия обеты
И смерти зов.
19 марта 1930
Верея
«Взамен погибших упований…»
Нат. Дм. Шаховской-Шик
Взамен погибших упований,
Взамен невоплотимых снов
Уже спустило к нам молчанье
Свой исцеляющий покров.
В безмолвье искреннем и дружном
С тобой мне путь свершать легко
И хорошо, что слов не нужно
И что идти недалеко.
14 мая 1930
Томилино
«Бродит бездомный котенок…»
Бродит бездомный котенок,
Куда ни приткнется – бьют,
Бестолковым мяуканьем тонким
Призывает тепло и уют.
Но в обширном кругу мирозданья
(Не постигнуть мне – отчего)
Ни убежища, ни питания
Не хватило на долю его.
17 мая 1930
Томилино
«О, друг мой, у меня ослепшие глаза…»
Л.В. П<олян>ской
О, друг мой, у меня ослепшие глаза[141]
И пеленой завешен чуткий слух,
И нем язык, и нечем рассказать,
Как оскудел мой дух.
И если у души в ослепнувших глазах
Блеснет тебе нежданной искрой свет,
Знай, это жгучая трепещет в них слеза
О том, что света нет.
10 июня 1930
Погост
«Сухостоя, бурелома…»
Сухостоя, бурелома[142]
Мало ль в свежести лесной?
Но и смертная истома
Дышит жизни глубиной.
Буреломы, сухостои
Пеплом падших сил своих
Божьей мудростью святою
Станут пищей трав живых.
О, ничто, никто не сгинет,
И сухое былие,
Проведя сквозь пламень, примет
Бог во царствие свое.
17 июня 1930
Погост
«Что мне шепчет шум протяжный…»
Что мне шепчет шум протяжный
Вещих сосен, как узнать?
Аромат березы влажной
Как словами рассказать?
Не войти дневным сознаньем
В этот вещий древний шум.
Песен леса и сказаний
Не вместит наш тесный ум.
Но