«текучесть» окружающего мира являла собой нечто среднее между тлением и нетлением, т. е. была неким «непорочным течением»: «Существует двоякий рай – чувственный и духовный, то есть едемский и благодатный. Едем – место весьма высокое, поднимающееся до самого третьего неба, как говорят [духовные] писатели. Он [Едем] ни нетленен безусловно, ни тленен в полном (πάντῃ) смысле этого слова. Находясь на рубеже (μέσον) тления и нетления, он всегда красуется цветами (ἀνθοῦντα – букв.: „цветущий“) и богат незрелыми и созревшими плодами. Гниющие деревья и перезрелые плоды, низвергаясь на землю, делаются [в едемском раю] благовонным прахом и не издают запаха тления, как земные растения. Это происходит от великого избытка там всегда изливающейся благодати освящения»117. Т. е. мы видим, что может быть и некая «текучесть» в мире, которая хотя еще и не являет собой вечный «покой» (στάσις)118 эсхатологического Царства, тем не менее, тлением в собственном смысле не является. Равным образом и размножение могло происходить неким иным, не столь безобразным образом, каким мы видим его сейчас119. Как это могло быть? Возможно, это было так же, как было с жезлом Аарона прозябшим, когда у него одновременно были и листья, и почки, и цвет, и плоды (Чис. 17, 8).
Свт. Игнатий (Брянчанинов) также говорит: «растения не были подвержены ни тлению, ни болезням; и тление, и болезни, и самые плевелы явились после изменения земли вслед за падением человека, как должно заключить из слов Бога изгоняемому из рая Адаму: терния и волчцы израстит тебе земля (Быт. 3, 18)»120.
Интересное толкование таинственных Библейских строк «Огонь в воде удерживал свою силу (Ср.: ц.-сл.: возмога́ше121 вы́шше122 своея́ си́лы), а вода теряла угашающее свое свойство (ц.-сл.: угаша́ющую си́лу забы́123); пламя, наоборот, не вредило телам бродящих удоборазрушимых (ц.-сл.: удоботлѣ́нныхъ124) животных, и не таял легко растаявающий снеговидный род небесной (ц.-сл.: сла́достныя125) пищи» (Прем. 19, 20‒21), обычно относимых в контексте исхода евреев из Египта, предлагает прот. Александр Салтыков: «Премудрость и учит нас, что, хотя живые организмы „удоборазрушимы“ в нашем мире по сравнению с природной средой, но в первозданном мире они могли даже входить в огонь, и пламя им не вредило. Текст предлагает нам сильнейшее изображение гармонии изначальной мироздания, вплоть до полной противоположности миру после грехопадения… Речь, стало быть, идет об изначальных свойствах любых живых существ, о свободе первозданных существ, которая была утрачена, но может быть вызвана к жизни по особому мановению Божию в особых случаях, как чудо. Изначально стихии не боролись между собой, а как бы содействовали друг другу и живым существам, живые существа не ограничивались стихиями. И в таком случае это отсутствие жгучести в первозданном огне есть одно из проявлений софийности (премудрости) в устроении первомира»