сопки скалами обрывался в голубое полотно реки и эта неприступность берега, рваный контур гребня скал над рекой, исключавший возможность проложить по берегу тропу, тоже служили гарантией безопасности места обитания старой колончнхи.
Человеческая тропа, многие километры вьющаяся вдоль берега реки, уходила в этом месте далеко в сторону, за каменистые россыпи к вершине сопки. Здесь же почти всегда стояла тишина, нарушаемая лишь шелестом листьев, да легким шумом водного потока, разворачиваемого скалами.
Река извилистой голубой лентой катилась у подножия сопок, поразительная в своей красоте. Видимо давно и искренне восхитила людей эта красота, если нашли они для реки такое удивительное имя, полное любви и ласки, нежности и скрытой тоски, – Кручина.
*
Два самых малорослых щенка, отчаянно пища и мешая друг другу, замешкались у выхода. Вместе с ними задержалась в гнезде и старая колончиха. Остальные щенки в это время выбрались из норы и пушистыми желто-рыжими комочками рассьшались по небольшой поляне возле коряжины. Они беспомощно тыкались из стороны в сторону, неуклюже лапали друг друга, изумленно таращились на мир черными бусинками глаз.
Колончиха несколько мгновений ждала, глядя на щенков, копошившихся у выхода. Наконец ей надоела эта возня. Она решительно вытолкнула сосунков из гнезда, торопливо выбралась сама, хозяйским взглядом окинула поляну перед входом и вдруг настороженно замерла. Среди желто-рыжих щенят, сновавших под коряжиной, она увидела веретенообразное тело зверька ослепительно белого цвета.
Она не могла не насторожиться, потому что инстинкт, многолетний жизненный опыт говорил ей, что белый зверек с черным кончиком хвоста, которого человек прозвал горностаем, – враг колонкового племени. Враг хитрый, увертливый и коварный. Не только соперник в охоте, часто нарушающий священный закон о принадлежности охотничьих угодий, не только разбойник, не гнушающийся возможностью безнаказанно залезть в чужое гнездо и разорить уложенные в кладовку припасы, но еще и кровожадный хищник, способный на вероломное нападение.
Из-за меньших по сравнению с колонком размеров и силы горностай не отваживался нападать на взрослого колонка. Впрочем, изредка случалось и такое. Зато он никогда не щадил молодых колончат, безжалостно расправляясь с ними. А колонковое племя платило за эти разбойничьи повадки ответной враждой, граничащей с ненавистью. Любой горностай, оказавшийся на территории охотничьих угодий колонка, немедленно подвергался нападению хозяина угодий. И либо принуждался к бегству, либо уничтожался в яростной бескомпромиссной схватке.
Сейчас, когда старая колончиха увидела среди щенят мелькнувшее тело горностая, она, подчиняясь материнскому инстинкту, тенью метнулась к врагу, сходу сбила его с ног, прижала лапой к земле и уже готова была мертвой хваткой вцепиться в шею жертвы, как вдруг какая-то внутренняя сила остановила