Думаю, настало самое время перенестись в Монте-Карло, и узнать поближе того, кто стал таким ненавистным человеком для всей этой компании.
Был уже поздний вечер, а Ладров всё сидел в своём кабинете на втором этаже «Casino Lézard». Он внимательно перебирал какие-то бумажки, с озабоченным видом, надвинув на нос очки. Вообще же он не любил их носить, и ему не доставляло особого удовольствия, когда его видели в очках. А если всё же это происходило, Ахмед Юнусович испытывал даже не смущение, а настоящий стыд. Поэтому людей, видевших его в очках, можно было пересчитать по пальцам одной руки.
На данный момент, тем самым предприятием, которого Ладров чуть было, не лишился из-за Родиона с друзьями, управлял не он сам, а его вторая жена. Но он всё равно числился на одной из руководящих должностей, и был в курсе всех дел, происходящих в фирме. Те люди, которые занимали должности исполнительного директора, главного бухгалтера и руководителя департамента продаж, и на которых Родион, Дэн и Ян два года назад собрали компромат, уже ушли в отставку. Как и сказал Олег, криминальные времена для предприятия подходили к концу. Роль криминала состояла лишь в том, чтобы наблюдать за предприятием по приказу Ладрова. Но его жена была не в восторге и от этого.
Даже не смотря на то, что де-юре они были женаты, де-факто их можно было считать разведёнными. Но, хоть Ахмед Юнусович и жил в Монако, раз в полгода он всё равно приезжал к своей жене в Россию. Эти визиты длились обычно по две недели, и случались, как правило, на Новый год и в середине лета. Но в этом году Ладров нарушил свою традицию, он побывал в России в марте, поздравив жену с международным женским днём, а вот второй раз он решил не ездить. Такое непростое для него решение было принято из-за покерного турнира, на который он возлагал большие надежды. Казино было средним по всем меркам, и он хотел хоть как-то привлечь посетителей, создав вокруг него шумиху. Другой же целью проведения этого самого турнира, было банальное отмывание денег, полученных ещё в те времена, когда он сам числился генеральным директором небезызвестного предприятия.
Разобрав стопку бумаг, Ладров отложил их на край стола, снял очки, и, закрыв глаза, потёр переносицу. Ахмед Юнусович с первого взгляда представлялся добродушным человеком, но его внешность была обманчива, в чём Родион уже успел убедиться, работая в его компании. В свой внешний вид Ладров вобрал черты практически всех народов, проживающих некогда на территории СССР. У него были и кавказские корни, и среднеазиатские, и что-то от народов Крайнего Севера, и что-то от коренных народов Сибири, и что-то татаро-башкирское, ну и, конечно, не обошлось без исконно русских корней. Ладров даже, иногда, в шутку, называл себя интернациональным человеком, в чьей крови замешено более семи национальностей, чем он, безусловно, гордился. При первой встрече ему можно было дать все шестьдесят с лишним лет, всему виной была обильная седина на его голове. Но на деле оказывалось, что ему лишь недавно исполнилось пятьдесят.
В дверь постучали, и тут же в кабинет вошёл блондин в очках.
– Ахмед Юнусович, Вы закончили с бумагами?
– Да-да,