видеть этот мир…
– Врождённая глаукома. Как же «ни с того, ни с чего»?
– Не видеть всю эту красоту, – она указала на Церковь и ухоженные деревья вокруг, – не видеть всего этого… Ты знаешь, я иногда закрываю глаза и пытаюсь представить, как это, жить в кромешной тьме. И тогда мне становится страшно! Очень страшно…
– Ну, не всё так мрачно. Мои глаза – «сынок», я чувствую по поводку, как он реагирует…
– Несправедливо всё это: видеть жизнь чужими глазами, а тем более глазами собаки-поводыря. Несправедливо…
– … Глазами друга, настоящего, верного друга, а не собаки-поводыря. Несправедливо? Где же её искать, справедливость-то?
– Не знаю… Спроси что-нибудь полегче… Где-то вычитала, что справедливости больше в природе. Там правят инстинкты, отлажены пищевые цепочки… Чем ближе к ней, тем…
– … Справедливость в природе?! Пищевые цепочки!.. В природе, где сильный пожирает слабого?! Лев – антилопу, волк – зайца. Сильный пожирает слабого, всё как у людей…
– Ладно, Сашок. Сказка-то тебе понравилась?
– Сказка понравилась. Спасибо, Настюха. Буду слушать ещё и ещё… Но это всего лишь сказка. Хорошая, добрая, но сказка…
…Так о чем думает в эти минуты в церковном дворе Маленький Хозяин? Почему хмурит лицо? Не от того ли, что мама все чаще сказывается больной? Возраст, однако, пенсионный…
Молчит. Как всегда молчит… Немногословен Хозяин, не любит, как он говорит, пустых слов о пустых щах. За долгие восемь лет Лорд лишь раз-другой слышал, чтобы его Слепой поучаствовал в оживлённой домашней беседе.
А вот в том недавнем разговоре с сестрой Хозяина словно прорвало: – Как ты могла взять этот чёртов кредит?! Эти все «Быстро деньги» – это же бандиты легализованные!
– Ты-то откуда знаешь? Видел, что-ли?.. Ой, Сашок, прости, родной, не хотела я тебя обидеть! Всё случайно как-то получилось, хотели перехватить до Сережкиной зарплаты…
– Перехватили?! Нажраться твоему Серёжке было не на что, вот и «перехватили»! До зарплаты… Взяли сколько, а сколько теперь отдавать? Матери, вон, эти бандюги уж звонили, угрожали! Верни, говорят, дочкин долг триста тысяч, не то худо будет! Верни да поскорей! Часики, мол, тикают, а долг ваш увеличивается! И что прикажешь нам с матерью делать? Что у меня, что у неё пенсия грошовая. С чего отдавать-то? Квартиру что-ли продавать? А самим куда, на улицу?
– Сашок, ну почему на улицу? Поживёте у нас…
– Лена-Леночка-Ленусик… То есть для тебя продать нашу квартиру – это дело решённое… «Почему…». Да потому, что для меня все тут родное, знакомое! И ты здесь родилась! Это – наш дом! Я из дому даже без «сынка» могу выйти, побродить – каждая кочка на тропках знакома! Здесь природа. Церковь. У вас… А у вас-то что, рядом с вашей хрущёвкой? Природа? Одно слово – открытое шоссе. Шоссе – оно шоссе и есть. Ну и как нам в вашей двушке ютиться да еще и с Серёжкой твоим?
– Ну, зачем ты так? Серёжа не будет против…
– Против?! Алкаш он, твой Серёжа! Вот потому и угодили в капкан, что глаза у него… что глаза у него вечно залитые. Не была б ты